Потребляю – значит, существую. О дивный Новый мир

Человечеству всегда было интересно, что ждет его в будущем. Свой вариант развития цивилизации продемонстрировал миру и представитель одной из самых сильных научно-литературных династий в мире, Олдос Хаксли в 1932 году.

Имея в своем родовом древе и великолепных писателей, и выдающихся ученых, Хаксли получил по наследству и аналитический склад ума, и умение на основании анализа делать выводы, и талант передавать результаты своего труда в яркой и запоминающейся форме. Поэтому антиутопия «О дивный, новый мир», являясь художественным произведением, не лишена реалистичности и правдоподобности.

Перед нами триумф научно-технического прогресса. Идолом новой эры является Генри Форд. Изобретенный им конвейер проникает буквально во все сферы человеческой жизнедеятельности и способствует росту уровня жизни. В новом мире нет болезней, старости, голода. Каждый человек доволен своим местом в социальной структуре. Вся головоломка аспектов жизни человека идеально собрана, и все ее детали прекрасно подогнаны друг к другу.

В центре основной линии произведения человек, которого называют «Дикарь», выросший в индейской резервации, вдали от всех благ современного общества. Попав в новые условия жизни, он сталкивается с трудностями интеграции в высокотехнологичный социум, и «проводит» читателя сквозь естественно возникающие вопросы.

Роман в целом напоминает хорошо продуманный и реализованный эксперимент над человечеством. Глядя на окружающий нас мир, может показаться, что автор размышляет на тему наиболее вероятного пути развития цивилизации и общества. И его фантазии недалеки от реальности.

Однако, в первую очередь, Хаксли исследует влияние на личность человека научно-технического прогресса, роста благосостояния и, как следствие, чувства удовлетворенности жизнью.

Мы наблюдаем, как на алтарь комфорта ложатся свобода, индивидуальность, институт семьи, любовь и львиная доля истинно человеческих чувств. Им на смену приходят спокойствие и удобство, безразличие к судьбам окружающих и тотальное равнодушие.

Вкупе с разного рода эмоциональными «заглушками», такими как сома (наркотик, не вызывающий привыкания и последствий) или искусственно привитая любовь к спортивным соревнованиям, сознание людей представляет собой поезд, поставленный на рельсы высшим разумом и не имеющий возможность изменить направление движения.

Работа в этом прекрасном новом мире носит не столько производственный, сколько досугообразующий характер. Экспериментирование с уменьшением продолжительности рабочего дня привело только к увеличению количества потребляемой сомы (интересно, зачем она вообще нужна в таком идеальном мире). Мысли жителей этого мира настолько стерильны, что иные варианты проведения свободного времени им заведомо недоступны. Еще до рождения.

Человечество здесь появляется на свет из пробирок, заранее разделенных на касты и с определенным набором умений. Производство не служит предугадыванию желаний потребителя, вместо этого люди заранее программируются под цели промышленности. От подобного сходства с успехами современного маркетинга становится страшно.

Тех людей, которые недовольны существующим режимом и пытаются ему сопротивляться, отправляют в ссылки, на острова, к таким же, как они. Для большинства населения планеты это была бы чудовищная трагедия. Однако именно в ссылках происходят практически все новые научные открытия. Здесь невольно напрашивается аналогия с тем, что является страшным для современного рядового человека, и что от него скрыто.

В целом, всё произведение воспринимается как предупреждение человечеству. Мир, жующий сам себя, выглядит напоминанием о том, почему мы являемся людьми, о том, что чувства выше расчета, и что в погоне за комфортом нельзя забывать для чего он нужен.

Матвей Кострыгин