В тридевятом штате, в тридесятом боро («Сиротский Бруклин» реж. Эдвард Нортон)

Нью-Йорк, пятидесятые годы. В городе живет и работает частный детектив Фрэнк Минна (Брюс Уилисс), который приблизил к себе четверых сирот из приюта. Однажды он берётся за очень опасное дело, о котором никого не ставит в известность. Минна ввязывается в опасную игру - в ходе конфликта с неизвестными заказчиками его убивают.

Такова завязка нового фильма Эдварда Нортона, который играет здесь главную роль - сироты Лайонела Эссрога, страдающего синдромом Туррета. Это не первый пример актера, пробующего себя в амплуа режиссера: только в 2019 году на экраны российских кинотеатров, вышли «Мы» Джордана Пила, «Vox Lux » Брэди Корбета и «Середина 90-х» Джона Хилла. Эдвард Нортон не является дебютантом, ведь в еще в 2000 году он снял романтическую комедию «Сохраняя веру», который, впрочем, не может сравниться с по масштабу с его новым творением.

Казалось бы, в распоряжении режиссера было все, чтобы снять хороший или как минимум добротный фильм. Во-первых, этого у него есть множество хороших актеров: начиная от того же Брюса Улисса, в фильме играющего роль эдакого эталонного героя нуаров, который даже перед лицом смерти не может расстаться со шляпой, заканчивая Алеком Болдуином, перевоплотившегося в Мозеса Ремзи – влиятельного девелопера и главного антагониста фильма. Во-вторых, в фильме затрагивается актуальная социальная повестка. В-третьих, переосмысление некоторых характерных штампов и образов, характерных для американского кино, например частного детектива, который в этом фильме является ранимым и неуверенным в себе. Приправлено все это атмосферой 50-х годов – десятилетия, чрезвычайно любимого в популярной американской культуре, ну и отсылками к славному прошлому Нью-Йорка, например, в образе Габриэль Горовиц, борющейся за сохранение исторической застройки Нью-Йорка, узнается Гортензия Габель – жившая в то время юристка и городская активистка. 

Казалось, что может пойти не так? Режиссер строго следовал рецепту «Как снять хорошую криминальную драму»: тут добавить комедийный элемент, тут – нужно ввести в действие «роковую женщину» и т. д. В итоге получилась механическая смесь из различных элементов жанра, которые по отдельности смотрятся неплохо, но вместе представляют собой жанрового Франкенштейна.

Корень всех проблем – образ Лайонела Эссрога, катастрофически не вписывающегося в мир фильма. «Сиротский Бруклин» вышел сразу же после «Джокера», где герой Хоакина Феникса также страдал от синдрома Туррета. В фильме-победителе Венецианского фестиваля это заболевание выглядело пугающе, а реакции окружающих на ее проявления смотрелись органично и правдоподобно. В «Сиротском Бруклине» синдром Туррета выглядит нелепо: Эдвард Нортон постоянно выкрикивает слово «If!» («Если!»), некие «смешные штуки» и извиняется перед окружающими. Это, по идее, должно породить у зрителя сочувствие, но по факту – скорее вызывает недоумение, усиливающееся реакцией окружающих персонажей, буквально за несколько минут умудряющихся проникнуться симпатией к герою Эдварда Нортона. Создаётся впечатление, что в этом странном мире все обитатели Нью-Йорка приходят в восторг от синдрома Туррета.

Уже в середине фильма устаешь от множества «Богов из машины», которые лезут изо всех щелей: по сути, весь сюжет движется за счёт того, что Лайонел Эссрог удачно оказывается в нужное время в нужном месте или ему в последний миг приходят на помощь. «Везёт» ему настолько, что практически любая случайная встреча на экране оказывается зацепкой в деле. Конечно, «чудесными спасениями» изобилуют сюжеты многих фильмов, но в этом фильме в них довольно сложно «поверить». Поэтому, «Сиротский Бруклин» напоминает сказку – со всеми ее условностями и допущениями. Помимо прочего, «Сиротский Бруклин» предсказуем настолько, что посмотрев начало сцены, можно безошибочно понять как она закончится – сомнительная для любого детективного фильма особенность.

Социальная критика в фильме также добавлена механически – такое впечатление, что сценарист пытался запихнуть в сюжет как можно большее количество актуальных проблем: тут и расизм, и жадные строительные компании, и бедность. Но и тут это сделано по принципу “лучше помягче, а то еще обидятся”: даже антагонист по имени Мозес Ремзи оказывается в принципе неплохим парнем. Конечно, он пытается выселить бедняков и застроить их районы дорогим жильем, но он вовсе не виноват сам по себе – просто власть его испортила. А так он славный парень – мосты строит и парки. Поэтому, неудивительно, что социальные проблемы обозначены, но вот как-то решать их в фильме всерьез никто не намерен.

Эдвард Нортон снимая этот фильм, хотел отдать дань такому кино как «Китайский квартал» Романа Полански, снявшему лихо закрученную историю о коррупции в водоснабжающей компании. В итоге получился очень дорогой фанфик по мотивам любимых фильмов режиссера, не лишенный своего обаяния, местами забавный, но предсказуемый и нелогичный. Стоит ли смотреть тысячный извод бесконечной истории о невероятно удачливом детективе в 2019-то году? Вопрос скорее риторический.

Андрей Лихацкий