Николай Карамзин: «Где нет любви, нет и души»

В 1766 году в семье симбирского помещика Михаила Егоровича Карамзина рождается мальчик Николай. Он с детства увлекается старинными романами, склонен к мечтательности и фантазированию. Он получает прекрасное домашнее образование, согласно желанию отца поступает на военную службу, однако вскоре отказывается от военной карьеры. В 1789-1790-х годах Николай Карамзин предпринимает поездку по Европе: посещает Канта в его неизменном Кенигсберге, затем оказывается в Париже, где застает французскую революцию. 

Юный Карамзин увлечен светлыми идеалами гуманизма, вдохновлен «свободой, равенством и братством», он вступает в масонскую ложу и пишет адресованную Екатерине II оду «К милости», за которую едва не попадает под арест.

Тем не менее, в масонской ложе Карамзин знакомится с известными в то время писателями, и сам начинает творческую деятельность. Он издает книгу о своей поездке в Европу, «Письма русского путешественника», которую ряд ученых считает первым произведением, относящимся к современной русской литературе. После следуют сборники «Аглая, «Пантеон иностранной словесности» и другие. На страницах этих книг – новая эпоха: величавый и громоздкий классицизм с его хвалебными одами уступает место сентиментализму. Герои Карамзина начинают плакать – но не от умиления пред ликом государя, нет! – плакать от собственных горестей. Он впервые обращается к духовному миру персонажей, к простой жизни народа, его мыслям и чувствам. Именно Карамзин поворачивает литературу в сторону отдельного человека с его радостями и переживаниями, он же первый взывает и к чувствам читателей: дамы льют слезы над «Бедной Лизой». Да что там слезы – благодаря Карамзину русские люди впервые начинают читать на русском языке! До этого в высших слоях общества гораздо более был распространен французский. Неудивительно, что Карамзин замечает невозможность нахождения в русском языке эквивалентов ряду иностранных слов. Он становится реформатором языка: в обиход входят такие слова, как «влюбленность», «ответственность», «достопримечательность», «вольнодумство».  Из этого следует риторический вопрос: а не стал ли Николай Карамзин невольным начинателем русского вольнодумства, до него бывшего исключительно французским?

В 1803 году Карамзин публикует свою историческую повесть «Марфа-посадница, или Покорение Новагорода», после чего Александр I, ставший уже к тому моменту новым императором, дает ему звание историографа. С тех пор Карамзин оставляет литературу и журналистику и углубляется в написание «Истории государства Российского», одиннадцать томов которой выходят при жизни Николая Михайловича. Двенадцатый том после смерти Карамзина дописан его друзьями. Кто до Карамзина знает российскую историю? Однако благодаря литературному языку и изящному стилю «Истории», ею вскоре зачитываются в каждом доме, а многие даже могут цитировать наизусть целые отрывки. Тем не менее, эпиграмма А. С. Пушкина неумолимо гласит:

В его «Истории» изящность, простота

Доказывают нам, без всякого пристрастья,

Необходимость самовластья

И прелести кнута.

Действительно, к концу жизни Карамзин становится совершенным консерватором, глубоко убежденным в том, что существующий порядок не нужно менять, а власть монарха должна оставаться абсолютной, что Николай Михайлович и старается всячески показать читателю в своей «Истории». Еще при жизни Карамзин сталкивается с большим количеством критики в свой адрес. Современники говорят, что литературные приемы и взгляды его устарели, что, в конце концов, устарел он сам. Один из литературных деятелей, Н. А. Полевой, называет Карамзина «писателем не нашего времени».

Прав ли он? Кто же такой Николай Михайлович Карамзин: великий реформатор русской жизни, существенно обогативший родную речь, положивший начало современной русской литературе и открывший государству российскому его собственную историю, или закоренелый консерватор, от юношеского свободолюбия отвернувшийся в сторону поддержки самодержавия, и загоняющий многолетний великий труд в узкие рамки собственных взглядов?

На этот вопрос нельзя ответить однозначно. С детства воспитанный в гуманизме, в любви к человечности (слово, также введенное Карамзиным), он одушевил русскую литературу. 

Он впервые сосредоточился на индивидуальности человека, на его чувствах и внутреннем мире. Он вдохнул новую жизнь в русский язык, заполнив образовавшиеся в нем со временем пустоты новыми словами. И хотя Карамзин и не был первым российским историком, именно он первым сблизил русского человека с его историей.

Что же с отходом от либеральных идей к консерватизму? Возможно, в перемене взглядов Карамзина оказалась виновата французская революция и то, что за ней последовало. Увидев реки крови, в которые обратились свобода, равенство и братство, разочаровался ли он? Старался ли найти ответы на свои вопросы в масонской ложе? «Где нет любви, нет и души», – пишет Карамзин в своей «Истории государства Российского». Показались ли ему ранее привлекательные идеи бездушными, погибшими под лезвием гильотины вместе с другими обреченными? 

В таком случае, ответ на выше поставленный вопрос заключается в том, что, как и все люди, Николай Михайлович Карамзин искал нечто бессмертное. И, возможно, сам не зная того, нашел. И изложил в двенадцати томах.

Рогожникова Надежда