Роберт Фрост. Тихая тень в непохожем мире

Американский поэт Роберт Фрост — ярчайшее явление XX века. Он возглавил флагман американской поэзии, перехватив знамя искателей из рук Уолта Уитмена. Четырежды лауреат Пулитцеровской премии  — самой пристижной литературной премии в США, он «обошел» таких мастеров слова как Эдвард Каммингс и Эзра Паунд.

Только в 40 лет Роберт получил признание, но нельзя сказать, что этот факт его хоть сколько-нибудь беспокоил. Он всю свою жизнь искал смысл бытия. Роберт Фрост сознавал, что поэт — это не профессия, это состояние души.

Родители назвали мальчика в честь героя Гражданской войны — конфедерата Роберта Ли, защищавшего Юг против превосходящей армии северян и капитулировавшего после серии поражений, которые не оставляли сомнений, что южане проиграли войну.

Роберт рано потерял отца, а мать, содержащая небольшую частную школу, не смогла дать сыну надлежащего образования. Фрост закончил престижный Дартмунский коллеж и после его окончания прослушал всего два курса в Гарварде.

Роберт принимал свою поэтическую натуру как дар и не собирался монетизировать талант. Он вкалывал в газете и на ферме, но не выгадал ни цента. Ему пришлось признать, что литературное призвание — это единственная деятельность, сулящая успех. И Роберт с семьей уехал в Англию, там вышла его первая книга «A Boy's Will», в русском переводе — «Прощание с молодостью».

Поэзию Роберта Фроста питала природа: ночь, лес, река, ручей, буран, цветы и птицы; стихи Шелли, Китса, Вордсворта, Браунинга, Шекспира; история Америки и Европы; сочинения древнегреческих трагиков, английский фольклор  и разговорный язык простого народа. Его поэзия пронизана восхищением перед бесконечностью Вселенной и ужасом перед грядущей смертью.

Одни считают его романтиком, другие — реалистом. Поэта часто одолевали мысли об бренности бытия и тщетности усилий, он выражал их в самых горячих, трогательных строках, но позже, оправивший от арзамасского ужаса, страха смерти, он писал:

Впустую много тратится усилий,
И в этом смысл определенный есть 

Или:  

Пусть конечна вселенная иль безгранична,
Но бывает такое, прошу вас учесть,
Я ее ощущаю и чувствую лично,
Как рубашку, в которой родился и есть

На первый взгляд его поэзия кажется простоватой, бесхитростной. Тот факт, что поэт был фермером еще больше укрепляет читателя в этом убеждении, но как оно нелепо и ошибочно, если задуматься над истинным значением жизни. Используя игру слов, нанизывая образы, Роберт создавал неоднозначный, сложный в своей простате мир. Он добивался эмоционального эффекта смешивая несовместимое, сращивая инородное, узор его слов слагался как ледяные цветы, роспись мороза по стеклу, слой за слоем, пока не возникала удивительная многомерная картина. И чем холоднее и прозрачнее были слова, тем сложнее и многограннее выходил узор.

Фрост отвергает бесплодные умствования стоиков и перепитапетиков, которые пытались разгадать жизнь, разбив ее на мелкие кусочки и засушив для изучения под микроскопом. Роберт Фрост видел картину целиком, его восхищало утро косаря, который скосил весь луг, но оставил островок цветов. Его волновало птичье гнездо, которое он случайно обнажил косой и подставил палящим лучам солнца. Нужно ли говорить, что защита и сохранение таких чудес являлось основной задачей его жизни? Редкие моменты были настоящей жизнью, например, когда он останавливал лошадь в метель, чтобы всмотреться в грозную громаду леса.

Роберт Фрост жил в гармонии с холмами и долинами, с ручейками и полями, он сравнивал жизнь птиц и зверей с внутренней жизнью людей. Поэт писал, единственное, что может согреть потревоженную пичужку в ночи, это жар ее сердца.  Поэт считал, что в отличие от животных, люди проводят отведенный богом срок в клетке. Они не ведают свободу, обманчиво почитая ее за комфорт, который ревностно охраняют от посягательств других.

Его мечтой была жизнь вдали от людей и условностей света, он мечтал о жизни в маленьком домике со своей любимой. 

И не надобно отваги,
Чтоб в затворничестве жить:
Нам, согретым пухом гаги,
Будет не о чем тужить

Его личная жизнь не обошлась без драмы. Долгое время он безрезультатно добивался  взаимности возлюбленной, и все же обрел счастье в семейной жизни, а потом потерял двух первенцев. Беды, с которыми супругам пришлось столкнуться, нашли отражение в поэзии.

Стихи слагались в определенную философию, вот некоторые из ее постулатов: человек — цепь бесконечная стремлений; человеческая суть в противотоке; чем меньше у сердца «скорлуп», тем вольнее человеку живется; чем больше человек прячется, тем больше ему хочется открыться; человек сам себе судья; нельзя решать за других людей; маленькое, незаметное зло — тоже зло; нельзя роптать на судьбу; шаг назад может спасти от бури; тайны одинокой души могут поведать птицы и цветы; если человек ушел, он сам должен найти дорогу назад; человек сам решает, когда ему следовать зову; всякому мыслящему созданию умирать не хочется; любить нужно в ливень, среди бурлящих потоков; чтобы жить, нужно омыть себя потоками воды, а не довольствоваться жалкими каплями.

В последние годы жизни Роберт фермерствал, впрочем без особого успеха, читал лекции в университетах и продолжал писать.Для Роберта Фроста жизнь на лоне природы — это не побег от себя и других, это разновидность служения, отшельничество. В отличие от городских жителей, всю жизнь впустую мечтающих оставить суетный мир и отправиться в глушь, но так никогда не осуществляющих своих намерений, Роберт Фрост был готов к уединенной жизни. Он не понаслышке знал о трудностях и испытаниях и принимал их как неотъемлемую часть подлинной свободы.

Когда поэту исполнилось 88 лет его пригласили прочитать стихотворение на церемонии инаугурации президента Джона Кеннеди. Муза нашептала Роберту подходящие строки, но слепящее солнце не дало старику прочитать стихи с листа бумаги. Глубоко вздохнув и осмотрев ждущие лица людей, Роберт Фрост прочитал на память одно из своих старых и любимых стихотворений.  Стихотворение «Дар навсегда» не подходило к торжественному и политизированному моменту, но каким оно было правдивым, искренним, вечным. В нем говорилось о земле, которой завладели американцы. Они ее захватили, но она не принадлежала им, пока американцы не отдали ей свою волю, кровь, силы, помыслы и безграничную веру. Только тогда земля и люди стали одним целым.

Роберт Фрост после своей смерти не исчез этого мира, а затерялся в шуме ветра, шорохе осенних листьев, в журчании холодного ключа.

Но вернусь я, поверьте,
Если что не по мне,
После жизни и смерти
Умудренный вдвойне

Скобина Евгения