Чудо новой жизни («Божественная любовь» реж. Габриэль Маскаро)

Во весь экран расползаются неоновые полосы и спирали в клубах легкого дыма. За кадром – ритмичное техно. Начальные титры. На наших глазах постепенно возникает вся эмблема целиком – голубая фигурка голубя внутри желто-розового круга. Затем – название: «Divino Amor».

Или начать можно так: Бразилия, недалекое будущее. Вместо карнавала все теперь отмечают фестиваль Божественной Любви. Любовь в прямом смысле слова повсюду, теперь она управляет жизнью общества; она одновременно вера, религия и политика. И фраза «бог есть любовь» теперь понимается буквально. А немалую часть своего досуга люди проводят на модных дискотеках во славу Иисуса – бога любви. И вообще все кругом вроде как ждут Второго пришествия и появления Нового Мессии.

Жоана с мужем иногда тоже ходят на такие рейв-вечеринки. Но чаще они посещают специальный закрытый клуб для семейных пар – религиозную общину под названием «Божественная любовь». Войти туда можно, только если у тебя есть пара; по правилам, остальным вход воспрещён. В этой общине, как в анонимных группах помощи, по старинке садятся в круг и по очереди делятся своими переживаниями, а затем зачитывают фрагменты из Библии. Но вместе с тем ещё и практикуют довольно нестандартные способы укрепления брака – свободные сексуальные связи с взаимным обменом партнёрами. Религиозное откровение – теперь синоним плотского. Но зато никто не чувствует себя одиноким и обделённым вниманием – все довольны и всем хорошо.

Однако кроме повсеместного торжества свободной любви, в дивном новом мире Бразилии образца 2027 года есть и свои недостатки. Например, бюрократия пока не побеждена. Но победить её, надо сказать, и не особо стремятся. Ведь бюрократия – тоже в определённом смысле религия. Например, для Жоаны, которая работает в конторе, занимающейся оформлением разводов (очень напоминает наши МФЦ). Правда, на своем посту она постоянно делает не совсем то, что её просят – люди приходят разводиться, а она пытается их отговорить. В этом героиня видит свою миссию. У неё дома даже есть своеобразный домашний алтарь, составленный из фотографий тех, кому она помогла сохранить семью. Жоана верует в гуманность государственной машины и по мере своих сил пытается претворить эту веру в жизнь. Но, как говорит её начальник, «гуманной бюрократии не существует», – и Жоане на собственном опыте придётся в этом убедиться.

Сама она счастлива в браке, у нее чудесный, любящий и понимающий муж-флорист, занимающийся изготовлением громадных венков на дому. Только одно обстоятельство портит эту идиллию: из-за проблем со здоровьем у них нет детей. И в какой-то момент Жоана становится отчаянно одержима идеей завести ребёнка. Из-за этого несбыточного желания на наших глазах её устроенная жизнь постепенно начинает рушиться.

Будем откровенны: бразильское кино – нечастый гость в российских кинотеатрах. Так что возможность увидеть у нас в прокате бразильский фильм, тем более, настолько интересный и оригинальный – большая редкость. А «Божественная любовь», сперва показанная в Берлине и на Сандэнсе – это товар штучной выделки. Перед нами антиутопия без характерных признаков антиутопии, драма без надрыва, мелодрама без слащавости. Почти притча. Одним словом, редкий случай чего-то действительно неожиданного и непривычного в современном кино. И, если есть такая возможность, то лучше смотреть фильм в оригинале с субтитрами. Так он сильно выигрывает в интонациях, и можно сполна насладиться дивной и своеобразной музыкой португальского языка в диалогах героев. 

Если же описывать фильм при помощи более знакомых и привычных для российского зрителя аналогий, то можно сказать, что перед нами – причудливый и крайне любопытный гибрид «Бегущего по Лезвию 2049» с «Лобстером». Выдающаяся фантастика Дени Вильнёва вспоминается здесь благодаря сочному и стильному изображению, по большей части выдержанному в футуристической неоновой эстетике (выразительный изобразительный ряд фильма – заслуга оператора Диего Гарсиа), а также – из-за электронного саунда. С остроумной сатирой Лантимоса «Божественную любовь» роднит, в первую очередь, абсурдный юмор и местами странное поведение людей в кадре. Кроме того, все три фильма схожи по теме и мотивам – их можно отнести к жанру антиутопии, и каждый из них по-своему рисует картину недалекого будущего человечества.

Если вам назовут дату «2027 год» (время действия фильма), о чём вы подумаете? Первая мысль может быть такой: «да ведь это какое-то далекое будущее». А ведь до наступления этого будущего на самом деле осталось каких-то восемь лет; это вообще, считай, уже завтра. Для создателей фильма эта дата – способ отстранения и дистанции, пусть небольшой, но достаточной, для того чтобы взглянуть на современность со стороны. В общественном устройстве, показанном режиссёром Габриэлем Маскаро, всё почти так же как у нас, но парадоксальным образом заметнее становятся отличия.

Например, в этом обществе победившей любви и веры теперь появились специальные сенсоры, которые показывают статус человека и наличие у него беременности (на вид их не отличить от рамок наших металлоискателей). А ещё есть такая прекрасная и удобная вещь, как автомолитва. Каждый, кто испытывает острую потребность помолиться или исповедаться, в любой момент может съехать с дороги и, не выходя из машины, излить душу священнику в небольшой постройке, похожей на стеклянный гараж. Первым делом, тут вспоминаются, конечно, отделения Макдональдса для быстрого обслуживания автомобилистов. Стоит главной героине начать испытывать душевные терзания и переживания, она тут же едет туда за помощью. Судя по тому, что каждый раз за ней сразу же выстраивается несколько машин, заведение явно пользуется популярностью. Люди во все времена испытывают потребность выговориться и быть выслушанными. Тем более, что в качестве приятного бонуса там можно ещё послушать и даже спеть вместе с падре жизнеутверждающую попсовую песенку, чтобы уверовать ещё сильнее.

Интересно, что антиутопия по-бразильски получается на редкость позитивной (совсем не похожей на «Бразилию» Терри Гиллиама). В ней нет особого сгущения красок или сцен жестокого подавления людей тоталитарной государственной машиной. Некоторое подавление, может, и имеет место, но происходит как-то ненавязчиво, само собой. А зритель собирает общую картину этого общества будущего буквально по крупицам – информация даётся дозированно. Например, персонажи будут упоминать о каком-то грозном заведении под названием «центр контроля веры», но его нам так и не покажут. Зато вместе с Жоаной и её мужем мы побываем в специальном приюте для брошенных детей; туда супруги придут с мыслью усыновить ребенка. Тут нужно сделать важное уточнение: детей в 2027 году можно рожать только от законных супругов, и имена обоих родителей должны быть известны. Законные отцовство и материнство – это самая большая ценность. Если же имя одного из родителей неизвестно, ребёнок отправляется в приют. Всё это может заставить задуматься, в силу каких немыслимых случайностей мы вообще появляемся на свет.

В «Божественной любви» находится место и для иронии, и для социальной критики. Но это в фильме не главное. Главное – исследование того, какое место занимает вера в современном обществе и в жизни отдельного человека. И насколько сильно она может менять эту жизнь. Например, от священника героиня слышит такую фразу: «Вера абсолютна, ей не нужны доказательства». Но это утверждение подвергается сомнению, и зритель может как согласиться, так и опровергнуть его. Заслуга создателей картины в том, что им удалось передать двойственность и неоднозначность всего происходящего в воображаемом будущем, не называя вещи плохими или хорошими и по большей части занимая нейтральную, наблюдательную позицию. Оценка же увиденного с морально-этической точки зрения – уже за зрителем. Эта двойственность, конфликт между естественным и искусственным в «Божественной любви» подчеркнут очень заметно. Есть, например, замечательный эпизод, в котором главная героиня с тоски окрашивает белые розы в синий цвет с помощью чернил. Человек всегда останется сомневающимся и переживающим существом, совершающим нелогичные действия, в какое бы время и при каком бы государственном режиме он ни жил. И как бы государство ни стремилось в его частное пространство и личную жизнь вмешаться.

Действие в фильме развивается небыстро, ритм происходящего довольно спокойный – как будто в будущем никто никуда не торопится. При просмотре ловишь себя на том, что ждешь какого-то взрыва, поворота, который должен вот-вот произойти, а его всё нет. Но в итоге он всё-таки происходит. Сюжетный поворот в картине всего один, но он круто меняет всё содержание фильма, радикально переворачивает весь смысл рассказанной истории. «Божественная любовь» – тот редкий случай, когда самое интересное – это то, что произойдет с героями после окончания фильма. И когда продолжение можно было бы снять вовсе не из коммерческого желания, а из чисто зрительского интереса, из-за острой потребности знать, что же случится дальше.

Начиная с первых кадров и вплоть до самого финала, зрителей сопровождает таинственный закадровый голос, время от времени комментирующий происходящее. Кому он принадлежит, мы узнаем только в самом конце. И в этот момент, в последней сцене этой удивительной истории всё сразу встанет на свои места.

«Рожденный без имени будет расти без страха».

Затемнение.

Ритм.

Титры.