Кино. Классика. "Английский пациент"

Таинственные узоры, так бережно выводимые кистью на бумаге, превращаются в человеческую фигуру, и за ней проявляются пустынные барханы. Маленькая безликая фигурка пловца, словно не в силах поспеть за движением песков, растворяется на фоне пустыни. Так начинается фильм «Английский пациент» (1996) режиссера и сценариста Энтони Мингелла.

Мингелла потратил четыре года на то, чтобы написать сценарий к фильму по одноименному роману Майкла Ондатже, и тесно сотрудничал с писателем на протяжении всех съемок. К слову, карьера режиссера начиналась с работы над адаптацией романов для театральных постановок. Написанные им пьесы были настолько хороши, что талантливого драматурга быстро заметили: Мингелла стал писать сценарии для британских телесериалов («Грэндж Хилл», «Сказочник», «Инспектор Морс»). В 1991 году на экраны вышел первый срежиссированный Мингеллой фильм «Искренне, безумно, сильно». Сценарий к фильму Мингелла написал сам. Его дебют на широком экране оказался успешным. В 1992 году на 45-ой церемонии вручения премии BAFTA Мингелла побеждает в номинации «Лучший оригинальный сценарий». Свой второй фильм «Мистер Чудо» (1993) режиссер снимает уже в Голливуде. Но знаковым для него становится именно «Английский пациент». Лента собрала 9 статуэток «Оскар», стала шестикратным лауреатом премии BAFTA и лауреатом премии «Золотой Глобус».

События в фильме происходят во время Второй мировой войны. Осенью 1944 года в Италии  медицинская сестра Хана (Жульет Бинош), видя какие страдания переезд причиняет ее полностью обгоревшему в авиакатастрофе пациенту (Рэйф Файнс), решает не идти дальше вместе с обозом и остается с умирающим в заброшенном доме. Она ничего не знает о своем подопечном: ни имени, ни того, на какой стороне он воевал и сколько крови на его руках. Для нее важно лишь то, что он человек, испытывающий сильные мучения. Поступок Ханы – и маленький подвиг, и проявление человечности, и желание остаться наедине с собой. За годы войны она потеряла любимого и близкую подругу. Но Хана, вопреки невыносимой боли от потерь, находит в себе силы жить, мечтать и снова любить. Ее же пациенту остались только воспоминания…

Воспоминания о безумной любви к женщине, верность к которой оказалась сильнее любви к родине и обесценила жизни тысяч людей в глазах влюбленного мужчины. Огонь обезобразил лицо и тело графа Ласло Алмаши, передавшего нацистам стратегически важные карты, чтобы вернуться в пустыню за телом возлюбленной, в чьей смерти он косвенно виновен. Им движет безмерная боль и отчаяние, мир мужчины сжимается до фигуры любимой женщины. Только у нее есть лицо, остальные же лица превращаются для него в цифры. Но будущее не предугадать, судьба обезличила самого Алмаши, лишив его лица и связи с родиной, в документах он значится как «Английский пациент». О том, что у жертв есть лица, ему напомнит таинственный Караваджо (Уиллем Дефо), пострадавший от действий картографа.

Прототипом для персонажа Рэйфа Файнса стал двойной агент Ласло Алмаши, который в военные годы действительно передал немцам свои исследования. Его действия историки до сих пор не могут однозначно оценить. Также он был первым европейцем, описавшим Пещеру Пловцов, получившую свое название из-за фигурок, запечатленных на ее стенах, именно их так нежно рисует кисть возлюбленной персонажа Рэйфа Файнса (Кристин Скотт Томас). Судьба Ласло Алмаши отличается от участи героя романа Ондатже, но, отвечает на допросы военных Алмаши в фильме: «Какая разница кто я?» И сказанные им слова, звучат как воплощение мировоззрения персонажа (важно то, что ее больше нет), но не теряют от этого привкуса испуга.

Фильм Мингеллы поднимает много этических вопросов: о вине и личной ответственности, самопожертвовании и пренебрежении чужой жизнью, любви и одиночестве, мужестве и слабости. Режиссер ставит эти вопросы, совмещая разные перспективы в одной киноленте: то вписывая личную историю в историю всемирную, то делая военные события фоном, на котором жизнь рисует крупными мазками судьбы героев фильма. Иногда Мингеллу упрекали в том, что он романтизировал персонаж Рэйфа Файнса, и поэтому кино может получить двоякое прочтение. Но нам кажется, что заключительные кадры фильма, в которых с такой любовью и трепетом камера снимает тихое мирное небо над головой ребенка, говорят сами за себя.

Елена Громова