Застрявший в прошлом ("Ван Гоги" реж. Сергей Ливнев)

«Ван Гоги» ‒ третий по счету режиссерский проект Сергея Ливнева, сценариста «Ассы», практически на 25 лет сделавшего перерыв в режиссуре и занимавшегося продюсированием. И проект этот для него ‒ предельно личный. «…это очень прямое высказывание о том, что болит сейчас», ‒ признался Ливнев на пресс-конференции в Москве.

Главные герои фильма – отец и сын. Оба посвятили свои жизни творческим профессиям. Марк (Алексей Серебряков) стал художником, его родитель Виктор Гинзбург (Даниэль Ольбрыхский) добился признания в качестве дирижера. Они не соревнуются друг с другом в профессиональном плане. Ливнев не исследует и то, как изменения в обществе могли повлиять на мировосприятие различных поколений. Внимание режиссера сфокусировано на травмированной и агонирующей душе единственного наследника деятеля культуры.

Марку уже 52 года, но он так и не обзавелся своей семьей, не освободился от болезненной зависимости от отца. Даже переезд из родной Риги в Тель-Авив не перерубил окончательно тех пут, что приковали его к родителю. Смерть второй жены Виктора стала поводом для возвращения Марка домой, там он узнает о болезни отца, а это значит, что и без того тугие веревки, связывавшие родных людей за километры между Латвией и Израилем, перекрутятся еще сильнее.

Ливнев шаг за шагом пытается отследить узловые моменты в судьбе сына дирижера – те точки во времени, в которых Марк так сильно увяз, что не может сделать шаг вперед, жить сегодняшним днем и строить планы на будущее. Алексей Серебряков играет человека, не научившегося любить. Его герой вроде бы и знает, как надо себя вести с понравившейся женщиной, его переполняют чувства и эмоции, но он не способен пробить внутренний блок, мешающий искренне принимать и дарить заботу. Он бережно лелеет иллюзию того, что ему в детстве недодали родительской любви. Марку требуется подтверждение того, что он все же нужен, что он не стал обременяющим обстоятельством в жизни родителей, что его жизнь не пресловутое чудо, не произойди которого никто бы не расстроился. Понятное дело, получение такого подтверждения – занятие заведомо отчаянное, норовящее причинить еще большую боль.

«Ван Гоги» тем и хороши, что не пытаются за один шаг исцелить истерзанную душу Марка, с маху вытащить иголку, что буквально засела у него в голове. Ливнев проведет героев фильма через несколько кругов ада, заставляя их расписываться в своей слабости, озвучивать ошибки, упорствовать и при этом осознавать, что ничего исправить уже нельзя. Пока Марк тонул в иллюзиях о прошлом, календарь не стоял на месте ‒ самые распространенные сценарии «нормальной» жизни оказались недоступны 52-летнему художнику. Ливнев не жалеет главного героя и показывает ему тех, чье время не было растрачено на бесконечное выяснение отношений с папой и мамой.

Режиссер вообще не стесняется давать разъяснения, какое значение в его фильме приобретает используемая символика. Ход отчасти сомнительный, отчасти необязательный, потому что метафоры «Ван Гогов» и без того достаточно яркие, насыщенные и говорящие сами за себя. Признаться, в нашем тексте мы тоже не избежали искушения обратиться к ним: веревки, иголка в голове – все это образы, не раз появляющиеся в фильме. При этом они сами приходят на ум, как только начинает прорисовываться абрис семьи Гинзбургов. Ливнев едва ли не дублирует поставленную в «Ван Гогах» проблему на уровне символов, такое рвение структурно иногда упрощает сложную, вязкую историю о сыне, потерявшем себя в обиде на отца (пусть даже ему и есть, на что злиться).

Тем не менее подобное решение не влияет на то, с какой убедительностью в «Ван Гогах» проработаны характеры как главных действующих лиц, так и второстепенных персонажей. За домом Виктора смотрит Ирина (Елена Коренева) – женщина, в чью биографию, можно сказать, Гинзбург старший тоже умудрился внести свои коррективы. За роль Ирины в «Ван Гогах» Елена Коренева получила приз в соответствующей номинации на вручении премии Гильдии кинокритиков и киноведов России «Белый слон». История ее героини звучит тише, чем переживания Марка, но не менее пронзительно. Фактически судьба Ирины в фильме – еще один образчик того, как человек не поспевает за бегом секундной стрелки и осознает, что тратит лучшие годы на пустое, но переступить через себя и ряд обстоятельств не в силе.

«Ван Гоги» ‒ кино крайне эмоциональное, без блуждания вокруг да около обнажающее те переживания, в которых подчас так трудно признаться вслух. Фильм Ливнева вообще похож на крик, долго сдерживаемый и наконец-то прорвавшийся наружу. В нем слышны размышления не только о сложных отношениях родителей и детей, но и о времени, его быстротечности и необратимости, а вместе с тем о неизбывной вине и о том, что человек не может жить один, он зависит от других, болеет ими и заботится о них.

В российском прокате «Ван Гоги» с 7 марта 2019 года

Елена Громова