Омар Хайям. Легенды и мифы древнего математика

Омар Хайям – личность загадочная и во многом таинственная. Причина этому простая: десять веков отделяют его творчество от настоящего времени. Как истинный философ, он почти не оставил достоверных фактов о своей жизни, а только легенды, домыслы и мифы.

Достаточно хотя бы того, что согласно официальным сочинениям Хайяма, ему принадлежат только шесть рубаи и одно длинное стихотворение. Кому принадлежат остальные сотни четверостиший, разбросанных по сети Интернет, остается только предполагать. Это могут быть персидские поэты-современники, которые побоялись обнародовать вольнодумные стихи под своим именем, в то время как всеобщая слава Хайяма как вероотступника и преследуемого церковью человека, давала возможность легко выдавать свое противозаконное творчество за его.

История расставила свои акценты в восприятии творчества этого человека. Вплоть до середины XIX века Омар Хайям был известен как выдающийся математик, если бы не английский поэт Эдвард Фицджеральд, который, случайно наткнувшись на тетрадь Хайяма, принимает решение перевести стихи с арабского на английский язык. Молитвами английского поэта рубаи средневекового математика-философа приобрели огромную популярность, которая не стихает по сей день. Сейчас же наоборот, мало кто знает о выдающихся математических и астрономических открытиях Хайяма.

Будучи страстным приверженцем строгого научного знания, Хайяму был тесен мир современников по XI веку, которые видели в нем только прорицателя и чудотворца. Низами Арузи описывает случай, когда султан спросил у имама Омара, в какой час ему лучше всего выехать на охоту. Когда же султан, согласно «прорицанию», выехал из дворца, на землю обрушилась снежная буря. Двор был вне себя от глумливой радости. Но Хайям ответствовал, что туча скоро разойдется и на пять дней воссияет солнце, что, конечно же, и произошло. Для людей XI века астролог – это непременно гадатель по звездам, тогда как Хайям, как заведующий крупнейшей в Европе астрономической лабораторией, скрупулезно математически высчитывал вероятность погодных условий и составлял точнейший в мире календарь.

Мы - источник веселья - и скорби рудник,
Мы вместилище скверны - и чистый родник.
Человек - словно в зеркале мир, - многолик,
Он ничтожен - и он же безмерно велик.

Можно сомневаться в том, в каком году родился Омар Хайям, в каком городе и кем были его родители, но одно известно наверняка: это был человек колоссального ума и образования. К 17 годам он достиг глубоких знаний в философии, филологии, математике, медицине и даже теории музыки. В 25 лет он написал математический трактат, посвященный изучению алгебраических законов, чем снискал славу и уважение среди ученых своего времени.

Много лет размышлял я над жизнью земной.
Непонятного нет для меня под луной.
Мне известно, что мне ничего неизвестно! –
Вот последняя правда, открытая мной.

В течение двадцати лет Омар Хайям находился под щедрым покровительством правителя династии Сельджукидов Малик-Шаха. До пятидесяти лет он спокойно занимался любимой научной деятельностью, умножая свои знания, но вместе с тем, согласно древнему завету, и скорбь. Когда в результате разбойничьего набега пал Малик-Шах, Хайям был вынужден бежать от ревнителей ортодоксального ислама в свой родной город Нишампур, где и провел остаток жизни, преподавая в учебном заведении и изредка совершая поездки по Ближнему Востоку.

Стихи Омара Хайяма, только если это его стихи, проникнуты глубокой грустью и фатальным скептицизмом человека, знающего об этом мире слишком много, чтобы любить его. Поэтому призывы к безудержному наслаждению, первые из которых – алкогольное и плотское – звучат почти в каждых строчках. Пить, вкушать, любить, обожать, прямо сейчас и в неограниченных количествах до конца своих дней – вот истина, к которой пришел философ, испробовав жизнь во всех ее проявлениях. Его стихи и сегодня подкупают своей откровенностью, бьющей в глаза правдой и бесстрашием перед церковью, богом или судьбой.

Нежным женским лицом и зеленой травой
Буду я наслаждаться, покуда живой.
Пил вино, пью вино и, наверное, буду
Пить вино до минуты своей роковой.

Анна Иоки