Да будет свет («Война токов» реж. Альфонсо Гомез-Рехон)

В 80-е годы XIX века внимание просвещенных людей по всему миру было приковано к противостоянию двух выдающихся американских изобретателей и предпринимателей Томаса Эдисона и Джорджа Вестингауза. Все газеты наперебой писали о том, как эти два джентльмена не на шутку воюют друг с другом за то, какой ток – постоянный или переменный – следует использовать для уличного освещения Нью-Йорка, а затем и электрификации всей Америки. Хотя, наверное, джентльменами назвать их можно только условно: сейчас мы знаем, что тогда в ход шли шантаж, подкупы, угрозы, клевета и другие совсем не честные приёмы. Но при этом двигало обоими всё же не желание наживы, а стремление быть первыми. Исход этой битвы известен: Эдисон в итоге проиграл, и сейчас мы все пользуемся переменным током Вестингауза.

Этот сюжет явно давно ждал того, чтобы его перенесли на большой экран. Ведь схватка Эдисона с Вестингаузом при участии его гениального соратника Николы Теслы определила не только будущее науки об электричестве, но и вообще - всей западной цивилизации. Однако картина Альфонсо Гомеза-Рехона («Я, Эрл и умирающая девушка»), посвященная этой всё ещё малоизвестной, но, безусловно, выдающейся истории, к большому сожалению, оказывается далека от совершенства и вовсе не смотрится как захватывающий и увлекательный научный триллер.

Когда снимаешь фильм о чем-то научном, главная трудность всегда в том, как увлечь этим зрителя, и как преподнести непонятные ему вещи наиболее ярко и доходчиво. С кинематографичностью у «Войны токов» проблем нет, даже наоборот - фильм чрезмерно кинематографичен, и в нём сложно найти «простые» или «обычные» кадры. Виртуозная камера оператора «Олдбоя», корейца Чон Джон-Хуна выделывает невиданные пируэты, и почти в каждом эпизоде выбирает самый нестандартный ракурс из всех возможных. Создаётся впечатление, что создатели картины специально задались целью опробовать все существующие методы съемки. Конечно, можно сказать, что такая техническая изобретательность соответствует общей теме фильма. Но из-за неё картина просто разваливается на части. Изощренный монтаж внахлест соединяет эпизоды в довольно путаном и рваном ритме, а действие несётся куда-то на такой скорости, что зрителю довольно сложно за ним угнаться и понять, что же всё-таки происходит. Особенно тяжело это сделать в первые пять минут, когда тебя просто сбивают с толку бесконечной сменой мест действия и титрами с названиями, датами и именами главных героев. Мало того, на протяжении фильма экран иногда разделяется на несколько частей, в каждой из которых что-то происходит.

И на самом деле, не особо понятно, зачем всё это. Очень многие сцены можно было поставить спокойнее и проще, сфокусировавшись на развитии характеров и создании драматического напряжения. А бьющая через край формальная манерность вместе с большим количеством компьютерной графики в итоге просто сводит ситуации и персонажей до уровня сценарных функций. И это притом, что три главных героя сыграны, в общем-то, хорошими актерами (Бенедиктом Камербэтчем, Майклом Шенноном и Николасом Холтом соответственно). К сценарию Майкла Митника тоже возникает много вопросов и претензий – например, у фильма несколько ложных финалов, и он никак не может закончиться. Но главная проблема картины в том, что она как будто пытается усидеть на двух стульях одновременно; несмотря на уже не раз упомянутую изобретательность съёмки, фильм не может преодолеть свою тягу к типовому мейнстриму. Можно сказать, что этот конфликт авторского видения и шаблонной конструкции в итоге и вредит «Войне токов» больше всего.

И всё же, у фильма Альфонсо Гомез-Рехона есть несколько достоинств. Во-первых, это Майкл Шеннон в роли Джорджа Вестингауза, который своей спокойной харизмой способен немного уравновесить творящуюся вокруг него суматоху. Тем более что персонаж Вестингауза, очевидно, вызывает у авторов наибольшую симпатию. Сочувствие зрителя тоже, скорее всего, будет на его стороне. Во-вторых, довольно интересно и любопытно наблюдать за действием механизмов конца XIX века, – здесь они показаны во всех деталях, а принцип работы некоторых из них объясняется. И наконец, ведь ничто не мешает увидеть в «Войне токов» видео-главу из учебника по истории физики, местами нудную и затянутую, но всё-таки увлекательную. Жуткие эпизоды с первой в истории смертной казнью лошади, а затем и человека с помощью электричества и прочие другие реальные факты и события здесь показаны довольно убедительно и могут впечатлить. Так что чисто образовательную задачу, которую наверняка держали в уме создатели фильма, тоже не стоит сбрасывать со счётов. Кстати, в качестве иллюстраций тезисов об изнанке технического прогресса, моральной ответственности учёного за свои открытия или о связи науки и капитала фильм тоже смотрится на «ура».

Говоря о «Войне токов», нельзя проигнорировать историю её создания, так как она интересна и показательна уже сама по себе. На экранах кинотеатров фильм оказался только сейчас, а снят он был ещё в 2017 году. В производстве участвовала компания Харви Вайнштейна, поэтому после всем известного скандала, готовую картину на неопределённый срок положили на полку. И только благодаря вмешательству Мартина Скорсезе публика в итоге смогла её увидеть. Мало того, в продюсировании картины также принимал участие Тимур Бекмамбетов, а на первых парах он вообще должен был снимать её как режиссер. Также известно, что после первого показа и крайне негативных отзывов на фестивале в Сандэнсе фильм был полностью перемонтирован. Эту вторую, окончательную версию и можно сейчас увидеть в кино.

Так что «Война токов» - это определенно фильм трудной судьбы. Сказались ли в итоге все эти запутанные перипетии и производственные трудности на его качестве, и в них ли причина всех его недостатков – сказать трудно. С полной уверенностью можно утверждать только одно: если когда-то светом электрических лампочек можно было удивить толпы людей, то сейчас эти времена прошли.

«Война токов» – в кино с 5 декабря.

Иван Цуркан