Воспитание убийцы («Подлинная история банды Келли», реж. Джастин Курзель)

Не верьте названию – в первых же титрах оно будет опровергнуто. Это не правдивая и не подлинная история банды Келли, а фантазия, только отчасти основанная на реальных фактах. Так что не ищите правды – её здесь не будет.

Потому что режиссёра Джастина Курзеля («Макбет», «Кредо убийцы») больше интересует вымысел. Другими словами – миф, легенда, которая сложилась вокруг имени жестокого и благородного австралийского бандита Эдварда Келли ещё при его жизни (а умер он в 1880-м году в возрасте двадцати пяти). Фильм Курзеля – не дискуссия и не размышление на спорную тему, кем же всё-таки был Келли – героем или злодеем, а рассказ о становлении легендарного образа. И строится он как литературный роман, где у каждой главы есть своё название («Мальчик» – «Мужчина» – «Монитор»), чётко отражающее путь превращения реального человека в героический символ национальной свободы. Этот роман пишется от первого лица, прямо на наших глазах, самим Недом Келли (Джордж МакКэй), адресующим его своей дочери, которой в реальности у него никогда не было. Голос Келли очень цветисто и литературно сопровождает повествование о своей собственной жизни и постоянно настаивает на своей версии показываемых событий. Таким образом, фильм, как и лёгший в его основу роман букеровского лауреата Питера Кэри, постоянно заигрывает с правдой, доказывая её субъективность и невозможность. Всё это именно так и было – а, может, было совсем не так или не было вовсе. 

Единственно возможная здесь правда – это правда крови, закон жестокости и силы, на которых основан мир, окружаюший Неда с детства (в этом возрасте его очень выразительно играет дебютант Орландо Швердт). Мог ли он в этих условиях стать другим? А был ли вообще у него выбор? Когда твой отец по ночам тайком переодевается в женское платье, а мать (Эсси Дэвис) продаёт себя заезжим британским офицерам, ответ напрашивается сам собой. Когда для того чтобы прокормить семью, приходится красть чужой скот, потому что это единственный способ выжить в этих местах. Когда во всей округе только безлюдные пустоши и кривые от ветра деревья, а тебе приходится жить почти что в сарае. Этот край в сердце Австралии может стать благодатной почвой для посмертного мифа – но непригоден для жизни. Хотя пока ещё кажется, что «твой Нед может стать кем угодно», как говорит матери Келли один из героев. Она же выберет для своего Неда другую судьбу. И сперва наречёт «маленьким мясником» после того как тот добудет для семьи пищу (отец не справится), а затем продаст за хорошие деньги незнакомцу с большой дороги – одному из своих случайных ухажёров. Отдать его в школу она откажется, хотя и представится такая возможность. И всё потому, что как любая мать, видит его будущее иначе, и ради сына готова на всё. Связь с ней он пронесёт через всю свою короткую жизнь, и многое будет делать или для неё, или наперекор её воле. 

Незнакомец окажется матёрым бушрейнджером Гарри Пауэром с неотразимой харизмой Рассела Кроу. Он научит маленького Неда убивать и сделает из мальчика мужчину, навсегда превратившись для него в образец для подражания. А ещё споёт несколько скабрезных песенок о констеблях, окончательно укрепив ребёнка в ненависти к ним (одну из этих песен сочинил сам Рассел Кроу). Отныне англичане станут его главными врагами, а законы он будет устанавливать сам. Сколотив банду из братьев и единомышленников, он возглавит бунт угнетённых против произвола властей, и одно его имя будет наводить на них страх.

Такова примерная канва жизни Неда Келли, как она представлена у Курзеля и известна по другим источникам. Однако в его интерпретации Нед и во взрослом возрасте остаётся мальчишкой, из которого прёт подростковая дурь и безудержная энергия, с которой он не умеет справляться. Джордж МакКэй отлично передаёт эту особенность своего героя скованной и немного неуклюжей пластикой движений, которая полностью освобождается только в сценах насилия. Отчётливо Маккэй появляется на экране, когда мы сталкиваемся с уже взрослым Недом, зарабатывающим на жизнь драками на потеху английской публике аристократического толка. И в этот момент он больше похож на обезьяну, чем на человека. Также и его банда выглядит как самая настоящая молодёжная панк-группа: для устрашения врагов они наряжаются в женские платья (удивительно, но это реальный факт), ибо «ничто не пугает так, как безумие». И пока они будут в платьях, они будут неуязвимы. Но как только поверх них наденут железную броню – обрекут себя на гибель. 

А всё потому, что у Неда есть навязчивый образ, ставший в его представлении символом настоящей мужественности – американский броненосец «Монитор», который он увидел на фотографии. Два противоположных и взаимоисключающих стремления – стать пуленепробиваемым и сберечь свою внутреннюю хрупкость – в итоге и приведут его к трагическому финалу. На подобном контрасте, созвучном расколу внутри героя, строится и весь фильм: брутальная жестокость сочетается в «Подлинной истории банды Келли» с изощрённой манерностью съёмки. Как и в предыдущих фильмах, Курзеля здесь явно больше интересует воссоздание специфической атмосферы и визуальная сторона рассказа, чем, собственно, сами персонажи и последовательное развитие их характеров. Всеми доступными способами он активно пытается вовлечь зрителя в активное сопереживание увиденному: то исказит пропорции, то выберет самый неестественный ракурс, то даст зрителю вид от первого лица, как в компьютерной игре. А то и вовсе в сцене финальной перестрелки максимально эффектно использует вспышки стробоскопа. Часто вместе с оператором Эри Вегнер они используют и динамичную ручную съёмку, и эпические пролеты камеры над дикими австралийскими пейзажами. Однако эти технические ухищрения, особенно во второй половине фильма, могут перестать приносить удовольствие и даже начать раздражать. Также может утомить и гротескная преувеличенность, с которой преподносится многое из происходящего на экране: от значительных, а иногда и глуповатых фраз, произносимых героями, до карикатурных злодеев-полицейских в исполнении Чарли Ханнэма и особенно Николаса Холта. Знание и понимание того, чем всё в итоге закончится, ближе к концу тоже не добавляет фильму Курзеля увлекательности. Несмотря на обилие относительно оригинальных приёмов, он в целом оказывается довольно предсказуемым. И последний недостаток картины – это несколько ложных концовок, сбивающих с толку и лишающих возможности цельного и сильного финального сопереживания. 

Таким образом, стремясь освободить фигуру Неда Келли от накопившихся за последние два века мифов и штампов, новая киноверсия его биографии эти же мифы показывает в виде необходимого шаблона, по которому в любую эпоху можно создать романтический культ одиночки и бунтаря. Поэтому и символические сюжетные повторы, присутствующие в каждой главе фильма, и явное желание Курзеля осовременить старую историю в этом контексте смотрятся уместно. Как ни крути, человеку не скрыться от своей судьбы. И мальчик в диких условиях обязан стать мужчиной, даже если не хочет им быть. Никакие отговорки не принимаются. Но больше всего удивляет неожиданная мораль, которую Курзель выводит в самом конце. Оказывается, можно быть хоть трижды героем и «сыном Сива», но лучше всего выучиться грамоте, чтобы иметь возможность убедительно рассказать свою правду. Каждый должен записать свою историю сам – иначе потом её на свой лад перескажут другие.

«Подлинная история банды Келли» – в кинотеатрах с 27 февраля.

Иван Цуркан