Почему оживают литературные персонажи. Иллюзия независимого агентства

Уже стало привычно слышать о всевозможных странностях, безумствах, перверсиях и девиациях известных писателей, художников, артистов. Считаем ли мы это платой за гениальность, прощая, сочувствуя, или же, хулим за развращение нравов, осуждая смеясь. В любом случае, эти «трансгрессивные выходки» соблазнили не один гениальный ум на скрупулезные размышления вопреки совести и этики, приоткрывая двери в сумеречную область человеческой психики.

Пожалуй, один из самых странных феноменов в литературном творчестве – это когда персонажи «начинают оживать» и противиться воли автора. Генри Джеймс, Жан-Поль Сартр, Федор Достоевский, Марсель Пруст, Курт Воннегут – далеко не полный список имен тех, кто сталкивался с этим явлением. Хрестоматийный пример приводит Бенедикт Cарнов в своей книге «Сталин и писатели. Книга третья»:

Когда какая-то знакомая Толстого упрекнула его за то, что он так жестоко поступил с Анной Карениной, заставив ее броситься под поезд, Лев Николаевич в ответ рассказал ей известную историю про Пушкина.
Представь, — сказал Александр Сергеевич одному из своих друзей, — какую штуку удрала со мной Татьяна! Она замуж вышла. Этого я никак не ожидал от нее.
Рассказав своей собеседнице эту хрестоматийную историю, Толстой заключил:
То же самое и я могу сказать про Анну Каренину.
И добавил:
— Вообще герои и героини мои делают иногда такие штуки, каких я не желал бы.

А вот что он написал однажды (26 апреля 1876 года) в письме Н.Н. Страхову:

Глава о том, как Вронский принял свою роль после свиданья с мужем, была у меня давно написана. Я стал поправлять ее и совершенно для меня неожиданно, но несомненно Вронский стал стреляться.

В сущности, Сарнов не объясняет причину этого феномена. Он использует этот феномен в аргументации  в споре «благодаристов» и «вопрекистов». Спор этот возник в результате доклада Сталину Александром Фадеевым и Валерием Кирпотиным о «ложных немарксистских позициях» журнала «Литературный критик» ("Об антипартийной группировке в советской критике", от 10 февраля 1940 года), что привело к закрытию последнего. В «Литературном критике» тогда печатались такие известные критики как Лукач и Лифшич, которые занимали позицию «вопрекистов», следовательно, против позиции Фадеева и Кирпотина («благодаристы»). 

Суть конфликта в том, что правильное и правдивое отображение реальности (концепция действительности) писателем должно определятся правильным мировоззрением – в данном случае, марксистско-лениниским. Обратная позиция – писатель может творить не благодаря, а вопреки главенствующей идеологии. Имеется ввиду не явная анти-советчина, а в той или иной степени значимое отклонение от советской идеологии.

Концепция действительности у Сарнова сводится к сюжету художественного произведения, а мировоззрение писателя – к идеологии, как главенствующей в обществе, и равно, к идеологии самого писателя. Эта идеология сводится следованию писателем изначально задуманному плану произведения.  Сопротивление персонажа воли автора приводит к отклонению изначальному плану, что, по мысли Сарнова, отличает Большого Художника от «оформителя готовых идей» (Мандельштам) «инженеров человеческих душ» (Сталин).

Это краткое изложение аргумента Сарнова за «вопрекистов». Идея, безусловно, очень интересная, ее можно дополнить размышлениями Коллингвуда. Чем отличается ремесло и искусство? И в том, и в другом требуется определенное мастерство. Но ремесленник работает на конечный продукт, он знает, что должно получится и в какой форме. Подлинное искусство открыто в течение всего творческого процесса – художник всегда открыт к неожиданному, он может использовать неожиданный поворот, или вообще передумать изначальный план/сценарий.

Наконец, дополним блестящими словами Андре Жида: «Бедный писатель создает своих героев, он управляет ими и заставляет говорить. Истинный романист слушает их, наблюдает за ними; он слышит даже прежде, чем их узнает. Он слушает как они говорят, только для того, чтобы начать понимать, кто они есть».

Перефразируем Ирвина Уэлша: «Есть две категории людей: обычные люди и те, кто делят людей на две категории». Язвительная ирония, но очень сильная стратегия. С развитием современной науки (Когнитивные науки), когда многие литературные теории проверяются эмпирическим путем, мы в дальнейшем увидим, что, к сожалению, аргументы Сарнова бьют мимо цели – оживают персонажи далеко не только у настоящих писателей, а практически у всех.

Ученые Орегонского Университета Marjorie Taylor, Sara D. Hodges и Adele Kohanyi опубликовали результаты очень любопытного исследования по теме «Оживающих персонажей». Они изучали этот феномен (Иллюзия независимого агентства) при помощи анкетирования 50 писателей. Удивительно, 92% (!) опрошенных отметили, что встречались в своей работе с тем, что персонажи будто бы оживают, начинают спорить со своим создателем, проявлять признаки разумности. Эта статья проливает свет на психологию творчества, снимая «романтический флер» с известного сближения безумия и гениальности, а также, защищает от теоретических спекуляций филологии. Для этой цели, мы подробно рассмотрим исследование Taylor (и ост.). 

Иллюзия независимого агентства (The Illusion of Independent Agency, далее - ИНА) возникает, когда писатель испытывает ощущение, что созданные им персонажи способны самостоятельно мыслить, говорить и/или действовать. По сути, персонажи выступают как агенты, независимые от авторской воли, и как следствие, процесс написания превращается в пассивную отчетность (того, что диктуют герои), а не активное созидание. Писательский процесс сравним с неким состоянием «потока», когда работа превращается в приятный опыт полного погружения в деятельность – автоматизация творческого процесса. 

Эта автоматизация является показательной в том, что писатель, как и любой эксперт в своей сфере, вырабатывает определенные навыки, делая их все менее зависимых от сознательного руководства. Иллюстрацией здесь может служить управление автомобилем: для начинающего водителя может стать опасным разговор с пассажиром (отвлечение внимания от дороги), но с опытом, это совсем не мешает (вождение «на автомате»).

Говоря простым языком, писатель, погруженный в работу, может попросту забыть, что его персонажи существуют только на бумаге. Смоделируем эту ситуацию: Писатель каждый день работает над своим романом, развивая сложившиеся образы персонажей, спрашивая, мог ли мой герой поступить так, а не иначе, нет ли противоречий, ошибок? В какой-то момент, этот вопрос «пропускается», но является ответ, сигнализирующий об ошибке, или более лучшем варианте развития действия. Если автор «не задавал вопроса», то и не он «говорит» («отвечает»), а кто-то другой – персонаж (а кто ещё? Муза? Гений?). Этот момент прерывания автоматизма – Иллюзия независимого агентства. Как к этому относиться? Удивиться – это уж точно. Немного комично, но так функционирует психика человека  (Метарепрезентация).

Это одно из объяснений феномена Иллюзия независимое агентство, предложенных Taylor. Другое объяснение – связь этого феномена с воображаемым другом, придуманный ребенком, с которым он регулярно играет или общается.

Удивительно, но 65% детей в возрасте до семи лет имеют воображаемого друга. Не часто, но взрослые могут вспомнить своих воображаемых друзей, порой они остаются с ними всю жизнь (конечно, не так, как в детстве – их роль гораздо меньше). Пример: в предсмертной записке Курт Кобейн обращается к своему воображаемому другу из детства – «Boddha».

Главное различие между взрослым писателем и ребенком, который играет с воображаемым другом в том, что дети общаться и делиться событиями из повседневной жизни в реальном мире, т.е есть согласованность в действиях. Напротив, писатели отстраняются от своих персонажей. Однако есть множество свидетельств из дневником, автобиографий писателей, что они ведут «реальные» разговоры со своими героями, которые рассказывают им про свою жизнь, спорят о своем будущем (как реальные люди), герои спорят с автором о направлении романа и своих действиях в нем, иногда вымышленные персонажи дают непрошенные советы автору о его реальной жизни.

Так же, в сообщениях детей наблюдается сопротивление воображаемых собеседников их воле: друзья не являются по их зову, или, наоборот, слишком навязчивы, не хотят играть, потому что «уже выросли», и.п.  Для писателя осознание, что его фантазия пытается вторгнуться в реальность, в принципе, не может нанести вред его психическому здоровью – писатели не путают реальность и вымысел (более того, шизофреник всегда знает, что он смотрит телевизор, но другой вопрос, сможет ли он чуть позже вспомнить, что услышал что-то по телевизору или от кого-то, правильно ли понял смысл). Напротив, осознавание ребенком того, что его воображаемый друг проявляет разумность, может показаться пугающим своей реальностью, также, привести к путанице между фантазией и реальным миром. (Дон Кихот и Пигмалион).

Все-таки, стоит различать Иллюзия независимое агентство, проявляемое в детстве, как возрастные особенности, и как (неотделимой) особенностью творческой деятельности писателя. Главное, что это явление вполне нормально в обоях случаях. Из таких детей не обязательно вырастают диссоциативные психопаты и не все писатели - шизофреники с полным букетом комплексов.

Коротко о методе. Taylor (и ост.) предложили 50 писателям анкету из 28 вопросов, для составленных для выявления как общих данных общих данных (национальность, пол, успешность), так и для получения специфической информации. Вопросы составлены в соответствии с несколькими шкалами (Межличностной эмпатии Дэвиса, Диссоциативного опыта Бернштейна и Патнэма, и др.). Заключительная часть процедуры - краткая анкета о воображаемых собеседниках в детстве.

В результате, исследователи получили ряд интересных данных:

- 92% писателей отмечают феномен ИНА

- Писатели, в целом, проявляют выше уровень эмпатии, чем остальные люди. Что вполне предсказуемо. Из них, женщины более склонны к эмпатии.

- Уровень Диссоциативного опыта также выше среднего. Этот показатель не говорит, что писатели имеют какие-то психические отклонения. Опыт ИНА близок к Диссоциативному опыту, но связывается это с особенностями писательской работы.

- По сравнению с группой шизофреников (примерно с такой же анкетой), писатели проявили показатель ИНА выше среднего. Причем, у тех писателей, чей этот показатель был выше, отмечается склонностью к фантазированию, а не к эмпатии. (Бессмысленно отрицать очевидое, но добавим, что самая распространенная болезнь среди писателей – Биполярное аффективное расстройство)

- 21 писатель (42%) сообщил, что они имели воображаемого друга, у 5 из них – он есть до сих пор. Этот показатель выше среднего 18% (одно из исследований среди старшеклассников)

- Сам феномен ИНА разделяется на группы по двум аспектам: автономия персонажа (47%) и «пассивная отчетность, а не активное созидание» (67%, к обеим группам – 61%). Имеется в виду, примерная длительность по времени, когда наблюдается ИНА.

- Показатель ИНА существеннее выше у более успешных писателей (те, кто активно публикуются, полностью или частично зарабатывают на своем ремесле)

- Женщины-писатели более склонны «видеть персонажей» (единственное различие ИНА между полами).

Авторы делают ещё несколько выводов. Так как у более успешных писателей уровень ИНА выше, то можно сделать вывод, что «оживающие персонажи» облегчают процесс написания. Было бы любопытно проверить это на самых любимых читателями персонажах известных авторов, делает ли ИНА героев более убедительными. Да, писатели отличаются от остальных склонностью к Эмпатии, Диссоциации, но это не связывается с патологическими переживаниями, скорее, это обусловлено самой работой писателя – понимание и легкое принятие взглядов других людей, упоительное фантазирование в создании вымышленных миров. Писатели чаще остальных (почти в два раза) могут вспомнить своих воображаемых друзей, но это не дает оснований предполагать, что их наличие определит сферу деятельности (искусство) в зрелом возрасте. Быть может, воображаемые друзья у писателей были более яркие, играли большую роль, т.е. не только количественный показатель, но и качественный (для дальнейших исследований).

Возможно сложится мнение, что выводом из данного исследования станет, что писателями не рождаются (хотя определенная предрасположенность есть, как и в случае с синестезией для художников), а становятся. Вернее сказать, определенные черты характера помогают в искусстве, которые развиваются в процессе (врожденный талант), и которые активно культивируются в обучении (в частности, в обучении писательскому мастерству). Все же, повторим выводы исследователей: Иллюзия Независимого Агентства – это неотъемлемый психологический феномен, возникающий в писательском творческом процессе. Как и любое открытие в областях когнитивных и нейробиологических исследований требует определенного этического отношения (биоэтика). Приведем один пример, по нашему мнению, неэтичного отношения к данному исследованию.

Примерно с 2010 года в Рунете появились форумы и группы в социальных сетях, посвященные создании Тульпы. Тульпа – это «осознанная» галлюцинация, «мысленно» визуализируемая как придуманный друг, «живущих в одном теле» с создателем, с которым можно общаться, т.е. он/она проявляет признаки собственного сознания. Идея, восходит к Тибетскому Буддизму, и даже есть ссылки на исследование Taylor. Адептам предлагается ряд руководств по созданию Тульпы (называемые Гайдами), включающие мысленно представление образа, места, где она обитает (Вондер – Wounderland), намеренное представление эмоционального отклика (Форсинг), и т.д. Действительно, можно увидеть прямые аналогии с ИНА, точнее, связь с воображаемым другом в детстве. Грубое сравнение, но взрослый пытается создать себе воображаемого друга, а Вондер – как создание «возможного мира» (художественного мира), нарративом выступает диалог с Тульпой. Пожалуй, здесь аналогии прекращаются: любой нарратив стремится к своему завершению, Тульпа же «остается на всю жизнь». Эффект ИНА в писательстве выступает как «сопутствующий», в создании Тульпы является самоцелью.

Скорее всего, это работает. Резонный вопрос: «Зачем этим заниматься?». Такой же очевидности ответ: «Затем же, зачем заниматься Йогой, Холотропным дыханием и любой другой психотехникой». Собственно, неэтичным мы находим то, что некоторые гайды продаются за деньги, проводятся платные семинары, существуют аудиозаписи, якобы способствующие стимуляции мозга (такая же история, как с аудио-наркотиками), даже Тульпы на продажу (шутка ли?). Целевая аудитория – подростки. Цель – создание субкультурного движения для извлечения прибыли (а для чего ещё создаются современные, бесклассовые субкультуры, лишенные протестного содержания?). Что выгоднее – сомнительное удовольствие в фантазировании или  продукт искусства?

Надеемся, что мы развеяли один из мифов о писателях. Но в чем суть любого мифа, идеологии, или, назовем проще, - разводки? На самом деле, развести человека не значит заставить его поверить во что-то, а дать ему понимание, что его разводят. Когда ты понимаешь, что это развод, то ты веришь, что эта разводка сможет сработать на ком-нибудь другом. Стоит лишь поверить - и ты попался.

Killjoy