«И как нашел я друга в поколенье, читателя найду в потомстве я»

Один из интереснейших русских классиков, выдающийся представитель философского направления в отечественной поэзии, Евгений Абрамович Боратынский родился 19 февраля 1800 г. в Тамбовской губернии в небогатой дворянской семье.  Его отец, Абрам Андреевич Боратынский был  свитским генерал-лейтенантом Павла I, мать  служила при дворе императрицы Марии Федоровны. Его семья происходила из польского шляхетского рода, представитель которого еще в XVII в. покинул Польшу и стал служить царю Алексею Михайловичу, отсюда и такая интересная фамилия. Произошла она от названия крепости Боратынь, что означает «Богом ратуемый», «Божья оборона».

В детстве он был одаренным ребенком. Благодаря итальянскому «дядьке» Боргезе, он довольно рано научился итальянскому языку, а к 8 годам, когда его отправили учиться в частный немецкий пансион в Санкт-Петербурге, уже недурно писал письма на французском и начал осваивать немецкий, через два года, по традиции того времени, юный Боратынский переходит в пажеский корпус. Жизнь  бьет ключом, учеба перемежается с шалостями. Будучи по характеру беспокойным, пытливым и пылким, состоя с двенадцатилетнего возраста в организованном им же «Обществе мстителей» Баратынский с друзьями  как бы в шутку крадет у  педагога золотую табакерку.  По  распоряжению Александра I его немедленно  исключают из Пажеского корпуса  и запрещают поступать ни на  гражданскую, ни на военную, если только он не пойдет служить  рядовым, что было сродни отчаянному поступку. И все же он на него решается.

Когда ему исполняется 18 лет, он идет рядовым в лейб-гвардии Егерский полк. Спустя долгие 9 лет солдатчины он выслуживается до чина унтер-офицера. Благодаря тому, что каждое лето его полк нес караул в столице, он познал дыхание свободы и творчества: беседы, творческие вечера, новые друзья…впрочем, писать стихи он начал еще в деревне, куда уехал после отчисления. Он быстро попадает в круг петербургских литераторов (В. А. Жуковский, Дельвиг, Н. И. Гнедич, Л. А. П. А. Плетнев), судьба сводит его со всей пушкинской плеядой.  Знакомство с Дельвигом, Пушкиным, Кюхельбекером сильно влияло на творчество поэта, тогда же впервые печатаются его первые произведения «Пиры», «Родина», «Признание», «Разуверение».

Дослужившись до прапорщика, в 1826 г. он женится на Анастасии Львовне Энгельгардт и поселяется в Москве. Жена его не была красива, но обладала умом и тонким поэтическим чувством. Он находил в  ней сочувствие всем своим вдохновениям и давал ей на прочтение все, что только выходило из-под пера. Обретя почти небесный идеал в лице конкретной женщины, он окунулся в постижение «духа судьбы» и поиск выражения своих идеалов в творчестве. По словам их сына, Е.А. Боратынский был слишком строг к себе, успех никогда не удовлетворял его. С большой легкостью он выражался стихами и тут же делал наброски, но впоследствии долго трудился над ними, многократно переделывая и значительно сокращая. Сжатость формы и выражения − одна из отличительных черт его произведений. Верность себе, страстное желание сберечь свои идеалы («кумиры сердца») – характерная черта личности и поэзии Боратынского, удивительно цельной и, как у любого великого поэта, единой по творческому пути.

В 1826 вышла его стихотворная «Финляндская повесть», «Эда». Проявлением дружбы с поэтом Александром Сергеевичем Пушкиным  явилась книга «Две повести в стихах» (1828), в которую вошли поэма Пушкина «Граф Нулин» и поэма Баратынского «Бал», в 1831 году публикуется «Наложница» («Цыганка»), а в 1835 году – второе издание мелких стихотворений (в двух частях), с портретом, в которых ощутимо влияние Пушкина и ещё более – влияние «властителя дум» современного ему поколения — Байрона. Поэзия Боратынского высоко оценивалась современниками. В Москве он сошелся с кружком московских писателей: Сергеем Соболевским, Иваном Киреевским, Алексеем Хомяковым, Николаем Языковым, Николаем Павловым. Одним из самых первых знакомств поэта в Москве оказалось знакомство с князем Вяземским.

Но уже с осени 1839 г. Е.А. Боратынский с Анастасией Львовной и всем многочисленным потомством (детей у них было 9 человек) стали жить в деревне: один год в Тамбовской губернии, в с. Вяжле, потом в подмосковном селе Муранове. Поэту деревня нравилась. Он с удовольствием занимался хозяйством, постройкой дома, не оставляя деятельности творческой. В 1842 г. он издает собрание «Сумерки», посвящённое его другу князю Вяземскому. Это издание доставило Боратынскому много огорчений, поскольку было встречено критиками более, чем прохладно. После «Сумерек» Боратынский снова обращается к теме судьбы поэта и поэзии. В стихотворении «Когда твой голос, о поэт…» (1843 г.) он с печалью воспевает идею о том, что певец «не найдет отзыва» у современников.

Среди немногих последних стихотворений поэта – стихи о той, кто стала главным счастьем его жизни - он вновь обращается к жене:

«Ты смелая и кроткая, со мною

В мой дикий ад сошла рука с рукою:

Рай зрела в нем чудесная любовь.

О, сколько раз к тебе, святой и нежной,

Я приникал главой своей мятежной,

С  тобой себе и небу веря вновь»

Осенью 1843 г. Боратынский решил осуществить свою давнишнюю мечту -  отправиться с семьей за границу. Они посетили Берлин, Франкфурт, Дрезден, Париж. Вращался в салонах, поэт знакомится с Нодье, Мериме, обоими Тьери, Сент-Бевом, переводит  на французский язык некоторые свои стихотворения. Позже Боратынские направились через Марсель в Неаполь. 

Именно это путешествие по морю и вдохновило поэта на написание известнейшего его стихотворения «Пироскаф», напечатанного в 1844 г. в «Современнике». Если не считать ностальгического стихотворения «Дядьке-итальянцу», в котором поэтом вспоминается детство, «Пироскаф» (1844) можно  с уверенностью считать противовесом всему творчеству поэта: оно полно энергии жизни, динамики, движения вперед. Оригинальным стал и размер стихотворения – четырехстопный дактиль с усеченной четвертой стопой, передающий быстрый ход корабля, полет белой чайки и дух надежды.

Его жизнь оборвалась на невиданном взлете. В Россию из Неаполя он так и не вернулся. Тело Баратынского было перевезено в Петербург лишь через год, и  30 августа 1845 г. было погребено в Александро-Невской лавре, недалеко от могил Гнедича и Крылова. 

Елизавета Сысоева