Партнеры Живи добром

Главный триллер RIFF 2016: "В глубине леса" реж. Стефано Лодовики


"В глубине леса"


Продолжая кинопутешествия с помощью фестиваля RIFF, в минувший вторник зрители переместились из центра Москвы в маленький итальянский городок, чтобы оказаться «В глубине леса». Так называется картина Стефано Лодовики. Триллер, саспенс с ноткой религии и мистики. Фильм отмечен множеством наград: в Италии завоевал «серебряную ленту» за лучший звук, награду миланского кинофестиваля, международного кинофестиваля в Ариано и многие другие. Мы решили увидеть эту картину своими глазами – и оценить самостоятельно.

 

Показ предваряла лекция Данилы Кузнецова (режиссер, историк кино, культурная платформа «Синхронизация») о детских образах в фильмах ужасов – кстати, очень познавательная. Данила выстроил перед зрителями хронологию развития детского образа от невинной жертвы до сосредоточия зла. Тем не мене, сама тема лекции была немного не в десятку, потому что создавала впечатление, что мы сейчас попадем на вариацию «Изгоняющего дьявола», а в афише все-таки было сказано про триллер и саспенс, но никак не ужасы. Однако собственно фильм все расставил по местам.

 

«В глубине леса» – внешне очень спокойное повествование. Экшн, кажется, уходит в минус. Зрители не хватаются за подлокотники (или соседа), никаких наивных в своей простоте голливудских побегушек и перестрелок мы не увидим. Ну и хорошо. Ибо это: раз – авторское, два – итальянское (или хотя бы в общем виде европейское) кино. Упомянутого в лекции Данилы Кузнецова Хичкока с его иродскими наклонностями вспоминать тоже не приходится. Конец – условно хороший. По крайней мере, явно не безнадежный.

 

Итак, к сюжету. Фильм застает главных героев в разгар праздника Крампус. Слышали про Николая Чудотворца, который в европейских странах раздает хорошим, послушным детям подарочки? Так вот, крампус – антипод Николая – приходит, чтобы забрать с собой маленьких шалунов и неслухов. Ничего хорошего от этой встречи ждать не приходится. А люди празднуют подобие местного Хэллоуина, одеваясь чудовищами, чтобы отогнать злых духов зимы. Так вот, во время этого зловещего карнавала маленький Томми пугается страшных масок и просит папу отвести его домой. А поскольку папаня больше занят бутылкой и дружками, мальчик убегает – прямо во тьму альпийских лесов. Через пять лет его находят. Тест ДНК подтверждает, что это тот самый ребенок. Отец, которого все эти годы обвиняли в убийстве сына, может вздохнуть спокойно. Только вот подросший Томми ведет себя, мягко говоря, странновато: ничего не помнит о своем детстве, мало разговаривает с родными. Старую собаку, которая его не признала и все время гавкала, милый девятилетний малыш… короче, зарезал. Именно так. К счастью, в кадре этого не показали – а то разбираться с невменяемым ребенком пришлось бы уже за пределами экрана. В общем, мама и дедушка начинают сомневаться, что это их мальчик. Вдобавок официант в местном баре – правда, не вполне психически здоровый – говорит, что мальчик – это вовсе не мальчик, а сам нечистый, который пришел за ним. И только отец ребенка повторяет, что малыш мог за пять лет пережить все, что угодно.

 

И тут происходит кое-что интересное. Режиссер и сценарист заставляют нас отвлечься от традиционного разделения на «хороших» и «плохих». Так было бы проще, но что-то (то есть выверенный сценарий) мешает зрителю вынести вердикт. Да, ребенок странноват – вернее, он не совсем такой, каким мы хотим его видеть. Но, например, его мать сидит на транквилизаторах, и даже пыталась покончить с собой. Бывшая няня мальчика и ее бойфренд явно что-то скрывают. А дед вообще не хочет видеть собственного внука. Замешаны оказываются все – вплоть до начальника полицейского участка. Сюжет стремительно закручивается на глазах у зрителей, и вот эта зыбкость ситуации, затуманенное прошлое, какая-то информация, к которой мы не можем продраться сквозь недоговорки и прошедшие годы, и создает ощущение саспенса. В отличие от типичного голливудского триллера, здесь напряжение создается не за счет смешения жанров (триллер-боевик, триллер-ужасы, триллер-фантастика), а именно внутренними факторами: звуком, картинкой и, конечно, сценарием. Зацепки, которые нам оставили сценаристы, почти ни на что не намекают. Развязка наступает так же неожиданно, как и завязка, но все тайны раскрываются постепенно. Вместе с главным героем мы, наконец, начинаем узнавать правду. Это именно правда, которая у каждого своя, а не абсолютная истина (хотя мы до нее и докопаемся – Лодовики решил не мучить зрителя открытым финалом). По отношению к началу кажется, что в финале ситуация встала с ног на голову, но, принимая во внимание все детали и полунамеки, становится понятно, что к тому и шло. Четко и прямо, но очень завуалированно.

 

Единственное, что не совсем понятно – появление фигуры дьявола в кошмарном сне матери мальчика. Ну не то, чтобы он там нужен. Может, это такой отголосок ужасов, хотя и в некотором роде притянутый за уши. Дело в том, что сам малыш, на которого намекали постановщики, не кажется таким уж зловещим, чтобы страшилище, которое мы видим в кадре, стало завершающим аккордом череды его жутковатых проделок. В конце так и вовсе развенчивается демоническая подоплека истории – что ж, возможно, нас хотели повести по ложному следу, чтобы сделать финал еще более неожиданным.

 

Как бы то ни было, итальянцы, в лице режиссера Лодовики и актеров – Камиллы Филиппи, Филиппо Нигро, Джованни Веттораццо и других – показали высокоинтеллектуальную, элегантную и спокойную картину, где за кажущейся нехваткой внешнего действия зритель высматривает бури, творящиеся в сознании героев. Фильм не для всех, но на подготовленного зрителя – как на поклонника жанра и стиля, так и на того, кто только открывает для себя подобное – произведет глубокое впечатление и оставит «на память» довольно занятные вопросы.


"В глубине леса"


Яна Ларина



 

Рекомендуем

«Мисс Ремингтон», — первая печатная машинка
Выставка «Становление национальной и региональной периодики в Российской империи и СССР»
«Что за шум, а драки нет?!» или как снимался фильм «Место встречи изменить нельзя»
100 лет со дня рождения великого русского пианиста С.Т. Рихтера
Герман Мелвилл. Матрос, таможенник, писатель
Государственному историческому музею исполняется 133 года
Искусство щедрости
38-й ММКФ. Конкурс. "Центр моего мира" реж. Якоб М. Эрва
«Я Пушкина через Урал пронес, я с Пушкиным шатался по окопам». Эдуард Багрицкий
Национальный Финал World Corporate Golf Challenge 2017: итоги