В плену внутренних границ ("Теснота" реж. Кантемир Балагов)

Ила (Дарья Жовнер) работает в автомастерской отца и встречается с молодым кабардинцем. Ее родители до поры до времени закрывают глаза на свидания дочери с возлюбленным, но не скрывают того, что мечтают о другом будущем для нее, больше вписывающемся в их представления о том, какой должна быть девушка из добропорядочной еврейской семьи. В перечень необходимых маркеров входит подобающая работа, платья, а не потрепанный джинсовый комбинезон, хороший еврейский мальчик, влюбленный в строптивую красавицу уже давно, а не парень с бензоколонки. Семья не то чтобы откровенно давит на Илу (отец относится к ней очень тепло и сердечно), но и пространства для выбора ей особо не предоставляет, не предоставляют ей свободы также место и время – Нальчик, 1998 год. Вот она и совершает опасные маневры, ошарашенная бессилием, обреченностью и нежеланием жить по чужим правилам.

Начинается «Теснота» с достаточно наивного и подкупающего обращения режиссера. Балагов ничего пафосного с экрана не заявляет, чтобы пробить слезу у зрителя или обязать его считаться с таинственным закадровым голосом, обладающим привилегированным правом судить происходящее на экране. Кажется, что он просто знакомится с теми, кто сейчас смотрит его фильм, и не может не сказать хотя бы пару фраз при встрече. Тем не менее его слова настраивают на то, что за ними последует история о самом режиссере, возможно, о его детстве и т.п., но в фокусе вдруг появляется молодая девушка из еврейской семьи. Правда, сказать, что зрительские ожидания, заданные словами постановщика, обмануты, все же нельзя. Кантемир Балагов вырос в Нальчике, и несколько дней из жизни Илы в «Тесноте» – это несколько дней жизни под одним небом с самим режиссером, точнее, попытка зафиксировать на экране время и опыт из не столь далекого 1998 года в отдельно взятом городе. Смещение от Балагова к Иле позволяет, с одной стороны, избежать бесстыжих самокопаний, вынужденного выставления напоказ глубоко личных переживаний и историй, с другой – все же ненавязчиво указывает на причастность режиссера к тому миру, в котором живет героиня его фильма.

Портрет времени Балагов создает достаточно уверенно, без нравоучений, оправданий, сглаживания углов и разделения людей на два лагеря «хороших» и «плохих», линию раздела между которыми можно было бы провести чуть ли не по линейке. При этом границы в «Тесноте» ощущаются неимоверно болезненно. Режиссер показывает записи казни, не смягчает комментарии друзей парня Илы по поводу жуткого видео и  перепалки девушки с матерью, радеющей за то, чтобы та вышла за своего. В замкнутом, буквально тесном, давящем пространстве кадра, где грязные тона коричневого и серого разбавляются яркими пятнами красного и голубого со всеми свойственными им ассоциациями, присутствие границ становится все отчетливее. Они у Балагова не низкие заборчики, которые легко перепрыгнуть и вернуться, если наскучит бродить по чужой земле, а несущие конструкции, на которых держится очень многое, и переступить или сместить их просто так не получится – каждое изменение приводит к трансформации привычной формы жизни. С проверкой на прочность таких внутренних границ  сталкивается Ила. Этот опыт для героини Дарьи Жовнер оборачивается конвульсиями: ее тело, как и разум, не способно преодолеть сдвигающиеся вокруг «стены» и манифестирует удушающую загнанность – танцы девушки на дискотеке похожи и на ритуальные пляски (неспроста же в «Тесноте» звучат слова о принадлежности к племени), и на судороги, а употребление алкоголя только усиливает состояния пограничности и отрешенности.

Конечно, поиск идентичности, а ощущение несвойскости, появляющееся при столкновении с внутренними рубежами, так или иначе подталкивает к нему, – излюбленный мотив в кинематографе и встречается часто не только в авторском кино, но и в блокбастерах. В «Тесноте» Балагов берет сразу несколько вариаций этой проблемы (пол, семья, народ) и помещает их в тяжелейших контекст, но такая комбинация в пространстве фильма не выглядит грузной и вымученной, а сложна, как подчас бывает сложна и неоднозначна жизнь.

Фильм Кантемира Балагова в этом году получил на Каннском кинофестивале приз ФИПРЕССИ, с Кинотавра молодой режиссер увез сразу две награды – приз за лучший дебют и приз Гильдии киноведов и кинокритиков. Не обошел вниманием «Тесноту» и кинофестиваль имени Андрея Тарковского «Зеркало», где лента была удостоена Гран-при и отмечена молодыми критиками (приз «Голос»). С 3 августа столь тепло принятый на фестивалях фильм выйдет в прокат.

Елена Громова