Трагедия Бартоломео Франческо Растрелли

Образ Северной столицы запечатлен и воспет во многих стихах, рассказах, повестях, романах. Но почему-то мы чаще вспоминаем тех, кто увековечил его на страницах произведений, чем тех, кто на самом деле его создал. Имя Бартоломео Франческо Растрелли вспомнит, к сожалению, не каждый, а между тем, он автор одной из самых грандиозных по своему масштабу построек – Зимнего дворца. Начало его творчества выпало как раз на тот период, когда безличное строительство уступает место индивидуальным проектам известных архитекторов. Растрелли работает много и увлеченно, но построек его раннего этапа сохранилось мало, так как в основном приходилось работать с деревом, а этот материал недолговечный. Правление Елизаветы Петровны – время расцвета солнечного гения зодчего. Их вкусы и взгляды совпали – оба хотели превратить Петербург и его окрестности в прекраснейший город страны.

Петергофский дворец воплотил мечту императрицы о загородной резиденции достойной высокопоставленных особ. Еще Петр Первый намеревался создать на этом месте русский Версаль, а проект Растрелли с его живописными садами превзошел прославленную резиденцию французских королей. Любая деталь внешнего убранства, олицетворяющая неповторимый стиль архитектора – пример изящества и благородной соразмерности. Растрелли, итальянца по крови, по праву называют русским гением, русским по духу. Смольный собор тому подтверждение. Он строил этот храм на берегу Невы, на месте дворов, где варили смолу для первых российских кораблей, где стоял первый детский дворец Елизаветы Петровны. Не устаешь удивляться совершенству пропорций и утонченности постройки. Собор прекрасен с любой точки. Он будто бы живописная скульптура, вылепленная гением. Растрелли удалось чудесным образом органично сочетать формы и традиции русского зодчества с элементами европейской культуры, что придает собору живописность. «Я говорю себе, когда работаю, учись у древних зодчих России. Они знали тайну великой и сложной простоты».

Екатерининский дворец в Царском селе -  еще один бесподобный шедевр архитектора. В этом дворце, протянувшемся более чем на 300 метров, роскошное и монументальное барокко всего лишь основа. На ней Растрелли свободно и смело раскрыл все, что его восхищало в русской архитектуре. Дворец буквально сияет, кажется, что зодчий возместил жителям Северной столицы недостаток света и тепла.

В Зимнем дворце Растрелли довел до совершенства все свои излюбленные архитектурные и композиционные приемы: меняющийся ритм многочисленных колонн, мощные фронтоны, разнообразные, изысканно-сложные наличники окон, не просто сочетание, а слияние скульптуры, лепки, литья насыщает все фасады дворца динамической силой, которая кажется не просто сильной, а необузданной. Все углы выделены сдвоенными коринфскими колоннами, такое обыгрывание острых форм придает постройке воздушную легкость. На поднимающееся здание приезжали посмотреть со всех концов Петербурга, но буквально возвышалось над Невой, а 400 колонн, поставленных в два яруса друг на друга, создавали впечатление, будто дворец устремляется вверх. На окнах декоративная лепка, рельефы были разработаны архитектором так, что ни один из них не совпадал по своему рисунку с другим. Растрелли – это тот архитектор, который работал, как настоящий скульптор, импровизируя на месте. Порой, во время стройки, он распоряжался снять леса и смотрел на облик здания издалека. Его постройки обладают колоссальным запасом эмоциональной мощности.

Орден Святой Анны стал первой наградой за все сорок шесть лет служения России. Петр III –  новый император Российской империи – пожаловал ему также звание генерал-майора и пригласил на ужин во дворец. И никто не знал, сколько несчастья принесет Растрелли милость монарха. Не пройдет и года, как на российский престол взойдет Екатерина II, а вместе с ней наступит и время иных требований к искусству, особенно к архитектуре. Время барокко, время Растрелли уйдет в прошлое резко и невозвратно. На смену пришел Вален де Ламот. Будучи сторонником французского классицизма, он напишет в одном из писем: «Я забавляюсь тем, что выбрасываю растреллевские стены из окон прямо на набережную», то есть он ломал перегородки, возведенные Растрелли в Зимнем дворце и видоизменял пространство в соответствии с веяниями новой эпохи.

Остаться не у дел было трагедией для архитектора, ведь еще не все силы и затеи исчерпаны. Для Растрелли жить означало только одно – заниматься творчеством. В одном из последних писем он напишет: «Весьма удивительно, что человек столь способный находится в положении столь бедственном. Архитектора здесь ценят только тогда, когда в нем нуждаются. И все же по делам нашим и воздастся нам». Императрица в нем больше не нуждалась. Отставка и лишение возможности заниматься любимым делом стали сильным ударом для архитектора, поэтому он решает покинуть город, за все годы работы ставший ему родным.

Юноша, которому судьба повелела, а талант позволил придать граду Петра величественный и зрелищный облик, канул в лету, а на смену ему пришли новые титаны архитектуры. Но его вклад бесценен. Бегут годы, проходят века, меняются ритмы жизни, но красота растреллевских творений не перестает удивлять сегодняшних современников. Санкт-Петербург немыслим без Зимнего дворца, так же как Москва без Красной площади.

Анна Дякина