Эдуард Асадов. Жизнь до и после
Поэт, почетный гражданин города Севастополя -7 сентября 1923 года в туркменском городе Мерв, ныне Мары, родился Эдуард Аркадьевич Асадов. Его родители - Аркадий Григорьевич Асадов и Асадова (Курдова) Лидия Ивановна, работали учителями в школе. «Я родился в армянской семье в Туркестане, Где поили в Мургабе военных коней. Город помнит налеты ватаг Чингисхана, Люди помнят пронзительный визг басмачей.»
В дальнейшем, окончив естественный факультет университета, он работал на Урале земским врачом. Глубина и неординарность мышления, бесконечное человеколюбие Ивана Калустовича оказали огромное влияние на формирование характера и мировоззрения внука, воспитание в нем силы воли и мужества, на его веру в совесть и доброту, горячую любовь к людям. Эдуард Асадов провёл детство и отрочество на Урале, который считал своей второй родиной. За эти годы он объехал практически весь Урал, очень часто бывал в городе Серове, где жил его дядя. Первые стихи Асадов написал в восьмилетнем возрасте, вдохновившись необыкновенной природой и искренностью жителей Урала. Он был влюблён в этот край. Впоследствии, эта любовь найдёт отражение в его поэмах и стихах. «Поэма о первой нежности», «Свидание с детством», «Лесная река» - свидетельства этой любви к, порой, суровой и строгой уральской природе, ярких и светлых впечатлений о людях. Но не только поэзия интересовала Асадова, театр вызывал в нем не меньший восторг. В детские годы Асадов посещал драмкружок, руководил которым, режиссер Свердловского радио, Леонид Константинович Диковский. В 1939 году мать Эдуарда Асадова переводят на работу в Москву. Это не влияет на творчество молодого поэта, он продолжает активно писать, среди его основных тем: школа, дружба и мечты. Выпускной бал в школе N°38 Фрунзенского района Москвы, где учился Эдуард Асадов, состоялся 14 июня 1941 года. Через несколько дней началась война.
Из поэмы «Снова в строй»: Все для Сергея пело и смеялось: Деревья и птицы, ширь, голубизна, И вдруг, как бомба, словно разорвалось, Короткое и страшное – война! Все изменила грозная минута, Все потекло по-новому теперь: Так и не тронув двери института, Сергей толкнул райкомовскую дверь.
Не дожидаясь призыва, Асадов сам пришёл в райком комсомола с просьбой отправить его добровольцем на фронт. Его просьбу удовлетворили, направив поэта под Москву, где формировались первые подразделения гвардейских миномётов. Его назначили наводчиком орудия в 3-й дивизион 4-го гвардейского артиллерийского миномётного полка. Спустя полтора месяца интенсивного обучения, дивизион, в котором служил Асадов, был направлен под Ленинград, и стал 50-м отдельным гвардейским артминомётным дивизионом. С 19 сентября 1941 года, его дивизион сражался на самых трудных участках Волховского фронта. В 30-40-градусные морозы были пройдены сотни километров вдоль линии фронта, за весь этот период орудие Асадова дало 318 залпов. Большие потери за время службы заставили Асадова, кроме должности наводчика, освоить обязанность и других номеров расчета.
«Ленинграду»: Не ленинградец я по рожденью. И все же я вправе сказать вполне, Что я - ленинградец по дымным сраженьям, По первым окопным стихотвореньям, По холоду, голоду, по лишеньям, Короче: по юности, по войне!
В Синявинских топях, в боях подо Мгою, Где снег был то в пепле, то в бурой крови, Мы с городом жили одной судьбою, Словно как родственники, свои.
Было нам всяко: и горько, и сложно. Мы знали, можно, на кочках скользя, Сгинуть в болоте, замерзнуть можно, Свалиться под пулей, отчаяться можно, Можно и то, и другое можно, И лишь Ленинграда отдать нельзя!
И я его спас, навсегда, навечно: Невка, Васильевский, Зимний дворец... Впрочем, не я, не один, конечно. - Его заслонил миллион сердец!
И если бы чудом вдруг разделить На всех бойцов и на всех командиров Дома и проулки, то, может быть, Выйдет, что я сумел защитить Дом. Пусть не дом, пусть одну квартиру.
Товарищ мой, друг ленинградский мой, Как знать, но, быть может, твоя квартира Как раз вот и есть та, спасенная мной От смерти для самого мирного мира!
А значит, я и зимой, и летом В проулке твоем, что шумит листвой, На улице каждой, в городе этом Не гость, не турист, а навеки свой.
И, всякий раз сюда приезжая, Шагнув в толкотню, в городскую зарю, Я, сердца взволнованный стук унимая, С горячей нежностью говорю:
- Здравствуй, по-вешнему строг и молод, Крылья раскинувший над Невой, Город-красавец, город-герой, Неповторимый город!
Здравствуйте, врезанные в рассвет Проспекты, дворцы и мосты висячие, Здравствуй, память далеких лет, Здравствуй, юность моя горячая!
Здравствуйте, в парках ночных соловьи И все, с чем так радостно мне встречаться. Здравствуйте, дорогие мои, На всю мою жизнь дорогие мои, Милые ленинградцы!
В одном из боёв, в районе деревни Новая, весной 1942 года был тяжело ранен командир орудия. Эдуард Асадов, совместно с санинструктором, вынесли сержанта из машины и оказали помощь. Не ожидая распоряжений штаба, Асадов взял на себя командование боевой установкой и одновременно выполнял обязанности наводчика. После тяжёлых боёв и атаки фашистских войск, несмотря на обожжённые руки и отказ от госпитализации, Асадов продолжал выполнять боевую задачу. С тех пор он выполнял две обязанности: командира орудия и наводчика. В коротких перерывах между боями, он продолжал писать стихи, некоторые из них вошли в его первую книгу. Из-за острой нехватки офицерских кадров, лучших младших командиров, по приказу командования, отправляли в военные училища. Осенью 1942 года Асадова срочно командировали во второе Омское гвардейское артминомётное училище, где всего за шесть месяцев офицеры получили курс двухлетнего образования. Учёба была непростой, занятия проходили днём и ночью по 13, а то и 16 часов в сутки. После окончания училища в 1943 году, Асадов, получив звание лейтенанта и грамоту за отличные успехи, был отправлен на Северо-Кавказский фронт, где, в должности начальника связи дивизиона, принимал участие в боях под станицей Крымской. Вскоре последовало назначение на 4-й Украинский фронт - он стал командиром батареи. Снова дороги, и снова бои: Чаплино, Софиевка, Запорожье, Днепропетровщина, Мелитополь, Орехов, Аскания-Нова, Перекоп, Армянск, Совхоз, Кача, Мамашаи, Севастополь... «Россия начиналась не с меча!»:
Наступление 2-й гвардейской армии под Армянском стало самым сложным и опасным, а «ворота» через Турецкий вал, по которым враг непрерывно наносил удары, считались и вовсе гиблыми. Задача провести технику и боеприпасы, казалась практически невыполнимой, но лейтенант Асадов, благодаря своему опыту и мужеству, просчитал, что снаряды падают в «ворота» с интервалом в три минуты. Он принял рискованное, но единственно возможное решение: проскакивать с машинами именно в эти краткие интервалами между разрывами. Подогнав машину к "воротам", он после очередного разрыва, не дожидаясь даже, пока осядут пыль и дым, приказал шоферу на максимальной скорости ринуться вперёд. Прорвавшись через "ворота", лейтенант взял другую, пустую, машину, вернулся обратно и, став перед "воротами", вновь дождался разрыва и вновь повторил бросок через "ворота", только в обратном порядке. Всего в тот день он совершил более 20 таких бросков в одну сторону и, столько же, в другую... После освобождения Перекопа, войска 4-го Украинского фронта направились в Крым. За 2 недели до подхода к Севастополю, лейтенант Асадов принял командование батареей. Поступило распоряжение разместить 2 батареи гвардейских минометов на взгорье и в лощине, у деревни Бельбек, в непосредственной близости от врага. Местность насквозь просматривалась противником. Несколько ночей, под беспрерывным обстрелом, готовили установки к бою. После первого же залпа, на батареи обрушился шквальный огонь врага. Главный удар с земли и с воздуха пришелся на батарею Асадова, которая к утру 3 мая 1944 года была практически разбита. Однако, многие снаряды уцелели, в то время как наверху, на батарее Ульянова, была резкая нехватка снарядов. Было решено передать уцелевшие ракетные снаряды на батарею Ульянова, чтобы дать решающий залп перед штурмом укреплений врага. На рассвете лейтенант Асадов и шофер В. Акулов повели груженную до отказа машину вверх по гористому склону... Из поэмы «Шурка»: «Ишуньские позиции». В линзах солнце дымное дробится,
Ни куста, ни крыши, ни забора,
Ну а мы, однако, поднимали.
Их окяпы, танки, минометы,
Хорошо ли обогрелись, фрицы?
Наземные части вражеских войск сразу заметили движущуюся машину: взрывы снарядов постоянно сотрясали землю. На плоскогорье были замечены и с воздуха. Два "юнкерса", вынырнув из облаков, сделали круг над машиной - пулеметная очередь наискось прошила верхнюю часть кабины, а вскоре где-то совсем рядом упала бомба. Мотор работал с перебоями, машина после обстрела двигалась медленно. Начинался самый тяжелый участок дороги. Лейтенант выпрыгнул из кабины и пошел впереди, показывая водителю путь среди камней и воронок. Когда батарея Ульянова была уже недалеко, рядом взметнулся грохочущий столб дыма и пламени - лейтенант Асадов был тяжело ранен и навсегда потерял зрение.
«Моя звезда»
Пройдут годы, и командующий артиллерией 2-й гвардейской армии, генерал-лейтенант И. С. Стрельбицкий в своей книге об Эдуарде Асадове "Ради вас, люди", напишет о его подвиге так: "... Эдуард Асадов совершил удивительный подвиг. Рейс сквозь смерть, на старенькой грузовой машине, по залитой солнцем дороге, на виду у врага, под непрерывным артиллерийским и минометным огнем, под бомбежкой - это подвиг. Ехать почти на верную гибель ради спасения товарищей - это подвиг... Любой врач уверенно бы сказал, что у человека, получившего такое ранение, очень мало шансов выжить. И он не способен не только воевать, но и вообще двигаться. А Эдуард Асадов не вышел из боя. Поминутно теряя сознание, он продолжал командовать, выполнять боевую операцию и вести машину к цели, которую теперь он видел уже только сердцем. И блестяще выполнил задание. Подобного случая я за свою долгую военную жизнь не помню..." Решающий, перед штурмом Севастополя, залп был дан вовремя, залп ради спасения сотен людей, ради победы... За этот подвиг гвардии лейтенант Асадов был награжден орденом Красной Звезды, а спустя многие годы, Указом постоянного Президиума Съезда народных депутатов СССР от 18 ноября 1989 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Он также удостоен звания почетного гражданина города-героя Севастополя.
Главный подвиг ещё предстояло совершить. Предстояло вновь поверить в себя, вновь полюбить жизнь, собрать все силы и волю, чтобы рассказать читателю о прекрасном, во всём многообразии красок. В перерывах между операциями Асадов продолжал писать стихи. К тому моменту, Асадов ещё не был известен и решил обратиться за беспристрастной оценкой и критикой к Корнею Чуковскому. Ответ не заставил себя ждать. По словам Эдуарда Аркадьевича "… от посланных им стихов остались, пожалуй, только его фамилия и даты, почти каждая строка была снабжена пространными комментариями Чуковского". Ещё более неожиданным для него оказался вывод: "...однако, несмотря на все сказанное выше, с полной ответственностью могу сказать, что Вы - истинный поэт. Ибо у вас есть то подлинное поэтическое дыхание, которое присуще только поэту! Желаю успехов. К. Чуковский". Значение этих искренних слов для молодого поэта было трудно переоценить.
Осенью 1946 года Эдуард Асадов поступил в Литературный институт имени Горького. Еще будучи студентом, Эдуард Асадов сумел заявить о себе, как о русском самобытном поэте. В этот период, вместе в Асадовым, в Литературном институте учились Расул Гамзатов, Евгений Винокуров, Наум Гребнев, Яков Козловский, Юлия Друнина, и многие другие, известные в дальнейшем поэты, прозаики и драматурги. Однажды по институту был объявлен конкурс на лучшее стихотворение или поэму, на который откликнулось большинство студентов. Решением строгого и беспристрастного жюри первая премия была присуждена Эдуарду Асадову. 1 мая 1948 года в журнале "Огонек" состоялась первая публикация его стихов. А еще через год, его поэма "Снова в строй" была вынесена на обсуждение в Союзе писателей, где получила самое высокое признание именитых поэтов. За всё время учёбы Эдуард Асадов не получил ни одной тройки и с отличием окончил институт. Его первая книга стихов «Светлые дороги» стала пропуском в Союз писателей СССР, тогда и начались многочисленные поездки по стране, творческие встречи с читателями в десятках больших и малых городов. «Всегда в бою»: Когда война катилась, подминая Дома и судьбы сталью гусениц. Я был где надо - на переднем крае. Идя в дыму обугленных зарниц.
Бывало все: везло и не везло, Но мы не гнулись и не колебались, На нас ползло чудовищное зло, И мира быть меж нами не могло, Тут кто кого - контакты исключались!
И думал я: окончится война - И все тогда переоценят люди. Навек придет на землю тишина. И ничего-то скверного не будет,
Обид и боли годы не сотрут. Ведь люди столько вынесли на свете, Что, может статься, целое столетье Ни ложь, ни зло в сердцах не прорастут,
Имея восемнадцать за спиною, Как мог я знать в мальчишеских мечтах, Что зло подчас сразить на поле боя Бывает даже легче, чем в сердцах?
И вот войны уж и в помине нет. А порохом тянуть не перестало. Мне стало двадцать, стало тридцать лет, И больше тоже, между прочим, стало.
А все живу, волнуясь и борясь. Да можно ль жить спокойною судьбою, Коль часто в мире возле правды - грязь И где-то подлость рядом с добротою?!
И где-то нынче в гордое столетье Порой сверкают выстрелы во мгле. И есть еще предательство на свете, И есть еще несчастья на земле.
И под ветрами с четырех сторон Иду я в бой, как в юности когда-то, Гвардейским стягом рдеет небосклон, Наверно, так вот в мир я и рожден - С душой поэта и судьбой солдата.
За труд, за честь, за правду и любовь По подлецам, как в настоящем доте, Машинка бьет очередями слов, И мчится лента, словно в пулемете...
Вопят? Ругают? Значит, все как должно. И, правду молвить, все это по мне. Ведь на войне - всегда как на войне! Тут кто кого. Контакты невозможны!
Когда ж я сгину в ветре грозовом, Друзья мои, вы жизнь мою измерьте И молвите: - Он был фронтовиком И честно бился пулей и стихом За свет и правду с юности до смерти!
В начале 1960-х поэзия Асадова приобретает невиданный успех, его книги выпускают 100 тысячными тиражами и моментально исчезают с прилавков книжных магазинов. На протяжении почти сорока лет, его творческие вечера проходили по всей стране с неизменным аншлагом. Постоянным участником таких концертов была супруга поэта - актриса Галина Разумовская.
В течении каждого концерта Эдуард Асадов учил своих слушателей доброму и светлому, отвечал на записки из зала, рассказывал о себе. Очень часто общение с поклонниками затягивалось на 3-4 и, даже более, часов. Впоследствии, впечатления от подобного общения ложились в основу его стихов. Эдуард Асадов является автором более пятидесяти поэтических сборников. Главной темой во всех его книгах является обострённое чувство справедливости, что отличает Асадова от других русских поэтов. В своих стихах он обращается к животрепещущим темам, он не боится показывать в своих стихах жизненные ситуации с предельной искренностью и прямотой. Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Также, одной из основных тем в его творчестве является тема Родины, мужества, патриотизма. Эдуард Асадов - поэт жизнеутверждающий: всякая, даже самая драматическая его строка, несет в себе заряд горячей любви к жизни и людям.
Умер Эдуард Асадов 21 апреля 2004 года. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище. А вот сердце свое он завещал захоронить на Сапун-горе в Севастополе, где 4 мая 1944 года он был ранен и потерял зрение.
Катерина Гольтцман
|
Рекомендуем
|
