Иван Гончаров: в плену обломовщины

«Вот они не лежат, а снуют каждый день, как мухи, взад и вперед, а что толку? Войдешь в залу и не налюбуешься, как симметрически рассажены гости, как смирно и глубокомысленно сидят - за картами. Нечего сказать, славная задача жизни! Отличный пример для ищущего движения ума! Разве это не мертвецы? Разве не спят они всю жизнь сидя? Чем я виноватее их, лежа у себя дома и не заражая головы тройками и валетами?» 

Мы часто говорили про писателей, чье творчество приходилось на разные периоды российской истории: классический XVIII-ый век, романтический XIX-ый, пролетарско-истерический XX-ый. Во все времена писателей, которые стремились к правде, к свободе слова, безжалостно угнетали государственные структуры, чаще всего опасаясь брожения антимонархических движений в обществе. Писателей, осмелившихся думать слишком много и публично, то и дело ссылали, сажали в тюрьмы, штрафовали и наказывали. 

Сейчас откроется возможность посмотреть на человека, который выступал от имени той самой государственной цензуры и узнать ответ на вопрос, может ли цензор быть одновременно порядочным человеком. Ответ будет следующим: может, если это Иван Александрович Гончаров.

Год появления Ивана Гончарова на свет знаменовало начало Отечественной войны 1812 года. Купеческое небогатое сословие, к которому принадлежали его родители, заранее ожидало от него учебы в коммерческом училище, но Иван Гончаров окончил Московский университет по направлению словесности. Судьба распорядилась так, что вернувшись после учебы в родной город Симбирск, он становится секретарем губернатора города, после чего будет верно служить государству, пока не уйдет в отставку. 

Иван Гончаров известен широкой аудитории своим романом «Обломов». Публике более просвещенной еще могут быть известны романы «Обрыв» и «Обыкновенная история». «Обломов» - незатейливый и даже откровенно скучный роман простого государственного чиновника про ленивого человека, которому трудно встать с дивана. Примерно такие стереотипы сопровождали как роман, так и его автора. Иван Тургенев, который одно время был связан с ним дружескими чувствами, называл Ивана Гончарова – писателем для чиновников и чиновниц с ограниченным чиновничьим кругозором. 

Когда Александр Герцен в 1847 году эмигрировал в Европу и начал издавать бесцензурный журнал «Колокол», когда у него появилась возможность говорить, он обрушился с очень едкой критикой в адрес Ивана Гончарова, который был представителем системы государственной цензуры, отнимающей воздух у творческих людей, жаждущих правды. Их правды. 

Главной характеристикой Ивана Гончарова была неоднозначность, глубокое несовпадение того, каким его видели обиженные, полные зависти или ненависти писатели, вынужденные вымарывать из своих текстов цензурированные Гончаровым отрывки, и то, каким он был на самом деле. Когда вышел в свет роман «Обломов», все дальние и близкие знакомые, знавшие Ивана Гончарова лично, называли его родным братом Обломова. Его считали скучным домоседом, боязливым, робким служакой, проводящим свою жизнь в однообразных государственных делах «Принцем де Ленем», на него писали высмеивающие эпиграммы. Его считали таким даже после того, как он в 1852 году отправился вместе с историческим фрегатом «Паллада» в кругосветное путешествие, после того, как он на лошадях зимой путешествовал по Сибири, обморозив себе лицо. Этот человек просто был обречен на существование в стереотипах. 

Такими же стереотипами оброс его «Обломов». Нет, это вовсе не роман про лентяев, не про «обломовищину», с легкой руки критика Н.А. Добролюбова заклеймившего это сочинение как диагноз, поразивший своей заразительной пассивностью и квелостью всю Россию-матушку. Этот роман о больших мечтателях, про тех, кто не боится мечтать о том, чтобы найти кристально чистую и беззаветную любовь. Иван Гончаров, преданно служа государству, всем сердцем верил в людей, в настоящие человеческие отношения, в то, что встретит свою идеальную любовь. Он ее так и не встретил, все женщины, которые становились предметом его нежных чувств, жестоко отказывали писателю. Но чистую веру в людей он пронес в себе до конца жизни.

Анна Иоки