Максим Горький: главный глашатай кровавого террора

Сейчас, когда сталинский режим изобличен и людей, сочувствующих ему, почти не осталось, роль Максима Горького в его становлении и процветании несомненна.  Конечно, он не стоял с оружием в руках, не расстреливал невинных людей, не отбирал собственными руками последний хлеб у крестьян, обрекая их на массовый голод во время продразверстки. За практическую реализацию революционных замыслов отвечал Сталин. На Горьком лежала высочайшая честь пропаганды главной линии политики большевистской партии.

Сейчас многие сочинения Горького забыты. Время все расставило по местам, оставив в памяти народа тех писателей, кто создавал по-настоящему вневременные произведения о вечных ценностях, о вечных вопросах, занимающих умы человечества на протяжении тысячелетий.

Пьесы и романы Горького ценны постольку, поскольку они способны были агитировать даже не народ, а пролетарий на построение счастливого советского будущего. Писательства Горького сиюминутны, они отвечали потребностям социалистического режима, и конкретней – потребностям Сталина. Как только Сталин умер, слава главного пролетарского глашатая начала сходить на нет.

Другой вопрос, что Горький сознательно положил свою жизнь и труд на воспевание социалистической революции. Анализируя его творчество, возникает закономерное недоумение, какой хаос нужно носить в своей душе, чтобы оправдывать зверства советской власти?

Горький оправдывал поголовное разорение крестьянства, откровенное разграбление бывших поместий, травлю своих коллег писателей, разгром оппозиции. А.И. Солженицын потом скажет, что доживи Горький до 1937 года, он с не меньшим пиететом приветствовал бы массовые расстрелы безвинных людей и гибель сотен тысяч людей в лагерях и ссылках.

Что толкало его на столь живое и сочувственное участие в кровавой бойне, называвшейся строительством светлого будущего? Многие ломают над этим голову, ищут объяснения поведению Горького: заставляли, угрожали, пытали, в Советском Союзе иначе было не выжить, иначе полное забвение и гражданская смерть, а может быть, и физическая смерть, или его ввели в заблуждение, подсовывая облагороженные картинки жизни заключенных, когда Горький путешествовал по России и по знаменитым лагерям (например, Соловки), которые приводили его в восторг вместо того, чтобы вселить вполне естественный ужас. Все так лихорадочно ищут причины заблуждения большого писателя, человека духовной культуры, потому что невозможно поверить в то, что можно добровольно потворствовать шайке убийц, прикрываясь вдохновенными лозунгами.

Можно бесконечно упражняться в изобретательстве, придумывая все новые объяснения поведению писателя, но если ближе познакомиться с особенностями его духовной биографии, то набравшись мужества, приходится признать, что каждое написанное или произнесенное слово было искренним и шло от сердца. Горький по-настоящему верил в то, что жертвы народа с лихвой окупаются высокими целями и идеалами, к которым идет страна.

И если до 1921 года, Горький активно заступался за своих близких и знакомых, выпрашивал у Ленина, с которым тесно дружил, помилования, исчислявшиеся приличным количеством, то в сталинское время он перестал просить за кого бы то ни было. О причинах, опять же, приходится только догадываться. То ли он понимал бессмысленность прошений, то ли бесчувственность к страданиям друзей и всего русского народа уже крепко въелась в его кожу.  Так или иначе, Горький спокойно продолжал жить во имя великой идеи, когда его коллегам насильно затыкали рот, а кого и сопровождали в лагеря – Булгакову, Бабелю, Зощенко, Ахматовой.

Здесь хочется вспомнить о том, что Л.Н. Толстой отзывался о Горьком как о человеке очень злом, а А.П. Чехов, забрасывая его комплиментами, в то же время просил своих друзей не читать Горького, так как мрачен он больно. Представляется, что повсеместные мрак и тоску своих сочинений Горький черпал из собственной души. Сам он очень ярко описал беспросветное детство и юность в повестях «Детство», «В люди» и «Мои университеты».

Перечитывая сейчас живописные изображения садиста отчима или садиста деда, избивавшего маленького Алексей до полусмерти, волосы встают дыбом. Кроме нестерпимой боли, унижений, страданий, Горький почти ничего не видел. В двухлетнем возрасте он заразил отца холерой, от которой тот умер.

Когда ему было одиннадцать лет, умерла мать, а в девятнадцать лет он потерял любимую бабушку Акулину и деда, умершего вслед за ней от горя. Так, в девятнадцать лет Горький остался совсем один. Смерть, разрушение, несправедливость, боль.

У него не было ни одной причины любить эту жизнь. Дважды он пытался покончить с собой, но все неудачно. И тут Горький решает, что с жизнью нужно бороться во что бы то ни стало. С жизнью и с отвратительными, озлобленными людьми, населяющими ее.

Кем Горький только не работал. По его биографии удобно изучать отжившие профессии людей рабочего происхождения, такие как станционный сторож, письмоводитель у адвоката, не считая сборщика винограда в Молдавии, сборщика урожая на Дону, добывателя соли, грузчика парохода в Одессе, помощника буфетчика на судне…

Кроме того, он был помощником чертежника, но вся его помощь заключалась в мытье полов, посуды, чистке самовара – самый каторжный, тяжелый, а, главное, бессмысленный и безрезультатный труд. И всюду склоки, ссоры, драки, ненависть и злоба людей отчаявшихся, опустившихся до уровня самых низших животных. Горький всей душой презирал грубый, темный народ, отравлявший свое существование собственным глухим невежеством.

Он запоем читал книги после того, как целый день носил на себе мешки с мукой в пекарне, где он работал. Книги чуть было не свели его с ума. Они сеяли в Горьком тяжкие мысли о боге, о несправедливости, о непереносимой омерзительности жизни. Горький мучительно искал бога до тех пор, пока от Ницше не узнал, что он умер. Тогда новым богом для Горького стала коммунистическая партия.

Поэтому, когда Горький видел, как большевистская власть первым делом принялась ликвидировать безграмотность среди самых темных крестьян, в нем затеплилась надежда, что революция сможет возродить к жизни новую Россию. А дальше, когда писатель вернулся на родину в 1928 году, советская власть сделала все для того, чтобы заручиться поддержкой буревестника пролетарской революции, ибо люди прислушивались к его мнению.

Особенно в поддержке писателя был заинтересован товарищ Сталин, чье положение в то время было весьма шатко. Государство тратило на содержание особняка, двух дач, огромной обслуги Горького гигантские суммы, потому что понимало важность писателя в пропаганде советской власти. В конце концов, траты окупились и вождь пролетариата прочно укрепился на своих позициях.

Критическая необходимость в писателе отпала, в его непосредственное окружение активно внедрялись агенты, каждое его слово доносили лично Сталину, ему запретили выезд за границу, все его встречи и контакты тщательно изучались. Следуя завету своему незримому единомышленнику Ф. Ницше, Горький умер вовремя. Все те, кто был окружен сталинским вниманием, знали эту истину, поэтому либо стреляли себе в голову, почувствовав приближение немилости вождя, либо сами умирали «внезапной» смертью. Вот и Горький вроде бы сильно простудился после того, как долго сидел на могиле своего сына, также внезапно умершего от воспаления легких.

Максима Горького часто сравнивают с великим безумным философом Ф. Ницше. Он также верил, что из массы простых людей можно выковать сверхчеловечество, сильное и ликующее. Ницше был любимым философом А. Гитлера, Горький стоял в услужении Сталина. Параллелей можно найти много – вплоть до густых моржовых усов и глубокого, тяжелого взгляда.

Безумие советского писателя выражалось в восторженности кровавым режимом, в оправдании огромных жертв, которые народ должен был принести во имя мифического будущего, в попытке заняться богостроительством на крови своего народа. Горький внес большой вклад в процветание зверского режима, так и не поняв, какой трагедией на самом деле обернулось строительство его нового прекрасного мира. Своему заблуждению он остался верен до конца смерти.

Анна Иоки