Главный триллер RIFF 2016: "В глубине леса" реж. Стефано Лодовики

Продолжая кинопутешествия с помощью фестиваля RIFF, в минувший вторник зрители переместились из центра Москвы в маленький итальянский городок, чтобы оказаться «В глубине леса». Так называется картина Стефано Лодовики. Триллер, саспенс с ноткой религии и мистики. Фильм отмечен множеством наград: в Италии завоевал «серебряную ленту» за лучший звук, награду миланского кинофестиваля, международного кинофестиваля в Ариано и многие другие. Мы решили увидеть эту картину своими глазами – и оценить самостоятельно.

Показ предваряла лекция Данилы Кузнецова (режиссер, историк кино, культурная платформа «Синхронизация») о детских образах в фильмах ужасов – кстати, очень познавательная. Данила выстроил перед зрителями хронологию развития детского образа от невинной жертвы до сосредоточия зла. Тем не мене, сама тема лекции была немного не в десятку, потому что создавала впечатление, что мы сейчас попадем на вариацию «Изгоняющего дьявола», а в афише все-таки было сказано про триллер и саспенс, но никак не ужасы. Однако собственно фильм все расставил по местам.

«В глубине леса» – внешне очень спокойное повествование. Экшн, кажется, уходит в минус. Зрители не хватаются за подлокотники (или соседа), никаких наивных в своей простоте голливудских побегушек и перестрелок мы не увидим. Ну и хорошо. Ибо это: раз – авторское, два – итальянское (или хотя бы в общем виде европейское) кино. Упомянутого в лекции Данилы Кузнецова Хичкока с его иродскими наклонностями вспоминать тоже не приходится. Конец – условно хороший. По крайней мере, явно не безнадежный.

Итак, к сюжету. Фильм застает главных героев в разгар праздника Крампус. Слышали про Николая Чудотворца, который в европейских странах раздает хорошим, послушным детям подарочки? Так вот, крампус – антипод Николая – приходит, чтобы забрать с собой маленьких шалунов и неслухов. Ничего хорошего от этой встречи ждать не приходится. А люди празднуют подобие местного Хэллоуина, одеваясь чудовищами, чтобы отогнать злых духов зимы. Так вот, во время этого зловещего карнавала маленький Томми пугается страшных масок и просит папу отвести его домой. А поскольку папаня больше занят бутылкой и дружками, мальчик убегает – прямо во тьму альпийских лесов. Через пять лет его находят. Тест ДНК подтверждает, что это тот самый ребенок. Отец, которого все эти годы обвиняли в убийстве сына, может вздохнуть спокойно. Только вот подросший Томми ведет себя, мягко говоря, странновато: ничего не помнит о своем детстве, мало разговаривает с родными. Старую собаку, которая его не признала и все время гавкала, милый девятилетний малыш… короче, зарезал. Именно так. К счастью, в кадре этого не показали – а то разбираться с невменяемым ребенком пришлось бы уже за пределами экрана. В общем, мама и дедушка начинают сомневаться, что это их мальчик. Вдобавок официант в местном баре – правда, не вполне психически здоровый – говорит, что мальчик – это вовсе не мальчик, а сам нечистый, который пришел за ним. И только отец ребенка повторяет, что малыш мог за пять лет пережить все, что угодно.

И тут происходит кое-что интересное. Режиссер и сценарист заставляют нас отвлечься от традиционного разделения на «хороших» и «плохих». Так было бы проще, но что-то (то есть выверенный сценарий) мешает зрителю вынести вердикт. Да, ребенок странноват – вернее, он не совсем такой, каким мы хотим его видеть. Но, например, его мать сидит на транквилизаторах, и даже пыталась покончить с собой. Бывшая няня мальчика и ее бойфренд явно что-то скрывают. А дед вообще не хочет видеть собственного внука. Замешаны оказываются все – вплоть до начальника полицейского участка. Сюжет стремительно закручивается на глазах у зрителей, и вот эта зыбкость ситуации, затуманенное прошлое, какая-то информация, к которой мы не можем продраться сквозь недоговорки и прошедшие годы, и создает ощущение саспенса. В отличие от типичного голливудского триллера, здесь напряжение создается не за счет смешения жанров (триллер-боевик, триллер-ужасы, триллер-фантастика), а именно внутренними факторами: звуком, картинкой и, конечно, сценарием. Зацепки, которые нам оставили сценаристы, почти ни на что не намекают. Развязка наступает так же неожиданно, как и завязка, но все тайны раскрываются постепенно. Вместе с главным героем мы, наконец, начинаем узнавать правду. Это именно правда, которая у каждого своя, а не абсолютная истина (хотя мы до нее и докопаемся – Лодовики решил не мучить зрителя открытым финалом). По отношению к началу кажется, что в финале ситуация встала с ног на голову, но, принимая во внимание все детали и полунамеки, становится понятно, что к тому и шло. Четко и прямо, но очень завуалированно.

Единственное, что не совсем понятно – появление фигуры дьявола в кошмарном сне матери мальчика. Ну не то, чтобы он там нужен. Может, это такой отголосок ужасов, хотя и в некотором роде притянутый за уши. Дело в том, что сам малыш, на которого намекали постановщики, не кажется таким уж зловещим, чтобы страшилище, которое мы видим в кадре, стало завершающим аккордом череды его жутковатых проделок. В конце так и вовсе развенчивается демоническая подоплека истории – что ж, возможно, нас хотели повести по ложному следу, чтобы сделать финал еще более неожиданным.

Как бы то ни было, итальянцы, в лице режиссера Лодовики и актеров – Камиллы Филиппи, Филиппо Нигро, Джованни Веттораццо и других – показали высокоинтеллектуальную, элегантную и спокойную картину, где за кажущейся нехваткой внешнего действия зритель высматривает бури, творящиеся в сознании героев. Фильм не для всех, но на подготовленного зрителя – как на поклонника жанра и стиля, так и на того, кто только открывает для себя подобное – произведет глубокое впечатление и оставит «на память» довольно занятные вопросы.

Яна Ларина