Мертвее всех живых («Мертвые не умирают» реж. Джим Джармуш)

У жителей крошечного американского городка с говорящим названием Центрвилль большие проблемы. День и ночь здесь поменялись местами, так что теперь по утрам темно, а по вечерам светло. Всё вообще перепуталось настолько, что теперь не отличишь одно от другого. Зато в небе зависла гигантская луна, от которой исходит зловещее фиолетовое сияние. Все часы в городе остановились, о мобильной связи и электронике скоро тоже придется забыть – в общем, постепенно всё вокруг выходит из строя. Даже милые домашние питомцы стали вести себя крайне подозрительно: сперва нападают на хозяев, а потом убегают в лес, где, видимо, превращаются в диких зверей. В довершение всего, как чья-то дурацкая насмешка или злая издёвка, из всех радиоприёмников в городе звучит только одна песня (так и хочется добавить «зато какая!»). Но обитатели городка, хоть и заметно нервничают, всё равно продолжают вести себя, как ни в чем не бывало. Только трио доблестных полицейских (шериф Клифф Робертсон, офицер Ронни Петерсен и их помощница Минди Моррисон) во что бы то ни стало пытаются обеспечить правопорядок в столь сложных условиях, сохраняя спокойствие и ясную голову. Но это им не очень-то удаётся.

Начать с того, что мы знаем, чья это издёвка (Джима Джармуша). И что за нескончаемая песня постепенно выводит героев из себя (пародийная монотонная кантри-баллада Стёрджила Симпсона, сочиненная специально по случаю). Она называется также как фильм – «The Dead Don`t Die». И этого нам забыть не дадут, не надейтесь, – персонажи без конца будут обсуждать эту единственную песню, повторяя её название безо всякого повода. А самые осведомленные из них вообще окажутся в курсе того, что находятся внутри фильма, потому что читали сценарий – они сами скажут нам это прямым текстом в одной из сцен. А песня будет повторяться снова и снова, звучать без конца, пока компакт-диск с ней не будет выброшен из окна машины. С этого момента в качестве музыки в фильме останутся только однообразные меланхолически-заунывные электроаккорды группы самого Джармуша SQURL, но они тоже особо не добавят веселья.

Однако не всё так просто (хотя это вы, наверное, уже поняли). Ничего не просто. Все сложно и донельзя запутанно. Управляющие миром корпорации пробурили какой-то полярный пласт на одном из полюсов Земли. Тут вспоминается одна из серий «Южного Парка», в которой компания BP тем же способом открыла проход в другое измерение, и оттуда полезла всякая нечисть; но вряд ли Джармуш сознательно закладывал такую отсылку. У него в фильме это привело к искажению земной оси, после чего наш мир вместе с планетой в буквальном смысле слова слетел с катушек. Покойники, до того спокойно лежавшие в своих могилах и никого не беспокоившие, из-за всего происходящего не на шутку перевозбудились, ожили и стали вылезать наружу, превращаясь в ходячих (хотя скорее ковыляющих) мертвецов. И все непонятные тревожные признаки и события, происходящие в Центрвилле, в итоге оказались предвестниками самого настоящего зомби-апокалипсиса.

Почти всё вышесказанное мы вместе с героями картины сможем узнать из сводок теленовостей. Но если честно, пересказывать сюжет этого фильма даже как-то неловко. Так как его здесь, по сути, нет. Есть только фабула, которую и так легко можно узнать из трейлеров и описаний. Эта фабула и растягивается до размеров полнометражной картины, а она, в свою очередь как будто распадается на отдельные забавные и не очень эпизоды. Разбирать метафоры в этом фильме – тоже дело неблагодарное, настолько они прямолинейны и однозначны. Не понять их смысла и общего посыла картины может разве что самый недогадливый зритель. Но мы всё же попробуем их как-то описать и разобрать.

Итак, у нас зомби-апокалипсис. Казалось бы, какие тут шутки. Но новый фильм Джима Джармуша (между прочим, открывший последний Каннский кинофестиваль!) весь как одна сплошная затянувшаяся шутка, разбитая на много маленьких. То, что по улицам Центрвилля шатаются орды заторможенных зомби, его не удивляет и не смущает (также как и его персонажей). Ведь почти каждый житель Центрвилля знает про зомби две вещи: они жрут плоть (чаще всего чужие мозги), а чтобы их обезвредить и убить, нужно снести им голову. Для этой цели подходит любой подручный инструмент, так что персонажам почти всю вторую половину фильма наконец есть чем заняться.

Зомби у Джармуша – само очарование и совершенство. Их играют самые близкие ему люди (например, Сара Драйвер и Игги Поп). И, похоже, ему больше нравится ласково называть их «неживыми» («undead» – как повторяет помощник шерифа, он же постоянно твердит о том, что всё это добром не кончится). Зомби Центрвилля вообще довольно милые и не особо страшные. Ну разве что чуть-чуть, всё же нельзя не отдать должное замечательной работе гримеров. Всё, чего зомби хотят – это поскорее вернуться к тому, что любили при жизни. У кого-то это кофе и шардоне, у кого-то – Wi-Fi и Apple, у других ксанакс, у третьих бейсбол, а у детей, например, твикс или сникерс. Кому что больше нравилось. Прижизненные увлечения и привязанности, как видно, даже у оживших (и отживших свое) мертвецов отличаются разнообразием. Их вообще может даже стать немного жалко в тот момент, когда им сносят башку – настолько они человечные.

И всё же, нельзя не сказать: жанр фильма про зомби когда-то явно знавал лучшие времена. Знавал он их, конечно, при Джордже Ромеро (его легендарная лента «Ночь живых мертвецов» также будет отдельно упомянута и процитирована Джармушем). Когда-то зомби на экране кинотеатра действительно могли пугать и ужасать зрителя одним своим реалистичным видом. Однако те золотые дни прошли, сейчас им осталось только веселить искушенную публику. Но вот траектория зомби-фильма неожиданно пересекается с джармушевской. И он, после отдельного кино про вампиров («Выживут только любовники», 2013), решает обратиться к зомби. И, видимо, снять фильм о них с минимально возможным количеством экшена и динамики – так, чтобы уже окончательно этот жанр похоронить (каким бы каламбуром это ни звучало). Потому что, с одной стороны, «Мертвые не умирают» – это довольно остроумная антология, почти энциклопедия всех штампов и клише фильмов подобного рода, особенно интересная насмотренным в этой области зрителям. С другой – гротескная карикатура на все зомби-фильмы, которую Джармуш пробует превратить в социально-экологическую притчу о конце человечества. В то же время это и несмешная едкая сатира на общество потребления (кто знает, может это была сознательная цель – снять несмешную комедию). Или же меланхолическая трагикомедия о тщете всего сущего, кто его знает. Если к этому жанровому коктейлю прибавить ещё и актерскую самодеятельность, то голова в самом деле может лопнуть; взорваться и рассыпаться сухим черным прахом, как у зомби в фильме. Тут хочется вспомнить ужасно милую и трогательную фразу Джармуша из его интервью о том, что, как ему кажется, в зомби не должно быть никакой воды, ведь после смерти они уже успели как следует просохнуть. 

А на самом деле Джармуш, как и в случае с «Мертвецом» (параллель тут напрашивается уже в названии) и другими своими картинами, снял по-настоящему антижанровое кино. И нельзя сказать, что зрительское. Потому что при просмотре есть ощущение, что как раз зритель режиссёра интересует в последнюю очередь. Легко можно представить себе такого среднестатистического посетителя кинотеатра не из числа джармушевских фанатов, который пришел на этот фильм, ожидая нормального, весёлого и глупого зомби-треша, а получил в итоге что-то прямо противоположное.

Потому что Джармуш устраивает нам и своим персонажам ломку привычных стереотипов. Заигрывая с нашими ожиданиями, он снимает обманчиво мейнстримный фильм про зомби, в котором последовательно нарушает все каноны жанра и открыто издевается над ними на каждом шагу. Не на шутку испытывая на прочность зрительское терпение, подвергает испытанию ещё и веру актеров в правдоподобие, и вообще – в предлагаемые обстоятельства. Подчеркивая театральность происходящего на экране, он ломает четвертую стену, в некоторые моменты как будто обращаясь напрямую к зрителю. Он берет практически на все роли своих любимых и узнаваемых актеров, близких друзей и старых знакомых, превращая все это в подобие дружеского капустника. Причем, каждому из них он подбирает такой образ, который бы сработал как пародия на их прежние работы в кино (в том числе, в фильмах самого Джармуша). У Билла Мюррея таким актерским бэкграундом оказываются «День Сурка» и «Охотники за привидениями», у Адама Драйвера – одновременно «Патерсон» и Кайло Рен из новых «Звездных Войн». Тильда Суинтон вообще играет инопланетно-буддийскую версию Умы Турман из «Убить Билла». Если кому этого мало, то, как истинный постмодернист, Джармуш насыщает свою картину и другими цитатами и отсылками – до такой степени, что, кажется, больше уже не влезет. Не избегает он и автоцитат, и самоповторов, отсылающих нас к его собственному творчеству. В итоге получается непонятно что и доходит уже до абсурда, хотя, может быть, именно этого он и добивался.

В фильме нет ни одной неинформативной надписи или детали. На улицах вымышленного Центрвилля как будто нельзя найти ни одной случайной вывески. Все надписи несут какую-то смысловую нагрузку (порой кажется, что ложную), начиная с названий производящих компаний в начальных титрах (ощущение, что шуточных). Мы тоже вслед за Джармушем не станем здесь избегать клише и штампов и процитируем реплику одного из героев, без которой, кажется, не обходится ни одна рецензия на этот фильм. Как говорит один из незначительных персонажей (а есть ли вообще у Джармуша незначительные?), «Мир совершенен, умей ценить детали». Эту фразу, конечно же, так и хочется принять за прямое обращение режиссёра к зрителю. И дьявол здесь, в самом деле, оказывается в деталях – их столько, что мозг начинает потихоньку плавиться. Под общую гребенку безудержного цитирования попадают персонажи Толкиена, Гарри Поттер, "Звёздные войны", "Моби Дик" и ещё много чего, причём не только из массовой культуры. Всего и не вспомнить, да и зачем? Создаётся такое чувство, что некоторые цитаты специально были выбраны наобум, упоминаются просто так, и могут вообще ничего не значить.

Самое первое слово, приходящее на ум после титров – недоумение. С какой целью вообще все это было сделано? Если для того чтобы высмеять жанр зомби-хоррора, то в современном кино его и так почти никто не воспринимает всерьез (см. «Зомби по имени Шон» или «Добро пожаловать в Зомбиленд»). Да и юмор в фильме довольно специфический, по большей части он весь построен на тавтологии. Удачные и остроумные шутки не просто повторяются, а пережевываются до тех пор, пока не перестают быть смешными. Самый показательный в этом отношении эпизод – с обнаружением обглоданных трупов в кафе, когда нам по очереди показывают реакцию каждого входящего туда героя. Кажется, этого Джармуш в первую очередь и добивается – лишить зрителя возможности посмеяться, превратить весь юмор в своём фильме в унылую меланхолию, но получается у него это с переменным успехом. Нет-нет, да и выходит смешно. Но есть во всем этом какая-то вымученность. Порой бывает, что чрезмерное остроумие приводит к прямо противоположному результату, и «Мертвые не умирают» – наглядный тому пример.

Можно сказать, что весь фильм – это констатация одного прискорбного факта: все современные люди мертвы ещё при жизни. Согласно Джармушу, даже после своей смерти мы останемся такими же мелочными и поверхностными, какими были, полностью зацикленными на своих любимых вещах. Но хочется возразить: ведь мелочи и делают нас людьми. Вообще-то сам Джармуш, как мы помним, говорил в своем фильме устами одного из персонажей, что надо уметь ценить детали. И получается, что вот здесь он входит в конфликт с самим собой. Снимая кино о маленьких людях, делая героями своей картины симпатичных (при всех их недостатках) жителей уютного городка, он на этой основе хочет сделать глобальные выводы о человечестве. Вынести всем предупреждение или почти уже приговор, поставить нам, живущим, диагноз своим обличительным пафосом. Но при этом возникает вопрос: а сочувствует ли Джармуш своим персонажам и людям вообще? Как бы он ни старался убедить нас в обратном, во время просмотра фильма кажется, что да.

Занятно, что основная идея картины (пресловутая мораль, которая в самом конце будет озвучена с экрана мудрым персонажем по прозвищу «Отшельник Боб») и текст её единственной заглавной песни оказываются удивительно созвучными ситуации, описанной в одном из стихотворений Георгия Иванова. Конечно, американцы Джармуш и Симпсон вряд ли его читали. Но, зная любовь Джармуша к поэзии вообще и к цитированию стихов в своих собственных фильмах, мы всё же позволим себе привести его здесь целиком:

Всё на свете не беда,   

Всё на свете ерунда,

Всё на свете прекратится —

И всего верней — проститься,

Дорогие господа,

С этим миром навсегда.

Можно и не умирая,

Оставаясь подлецом,

Нежным мужем и отцом,

Притворяясь и играя,

Быть отличным мертвецом.

Если же вслед за Джармушем делать какие-то глобальные обобщения, но уже о современном кинематографе (что, в принципе, совсем не обязательно), то тут напрашивается вывод об усталости постмодернизма и его приёмов. «Мёртвые не умирают» – наглядное доказательство этой усталости. Здесь Джармуш, всегда бывший одним из ключевых современных режиссёров-постмодернистов, как будто не может, или не хочет сказать нам ничего нового, а набор из цитат и отсылок превращается уже во что-то совсем невразумительное. Единственное, что спасает фильм – это интонация. К счастью, его юмор, лирика и небольшие масштабы снижают обличительный эпический пафос и превращают картину в более камерное и тихое высказывание. Если Джармуш и поучает нас, то ненавязчиво. Хоть метафоры и даются в лоб, они всё же работают. И, конечно, на все возможные претензии к своей новой картине Джармуш всегда вправе ответить, что вообще это кино о живых мертвецах, потому оно и такое вялое, и не может быть другим.

Фильм начнется на кладбище, закончится там же (не так ли и жизнь человеческая?). Не обойдется и без участия инопланетян, но они прилетят на Землю совсем по другой причине и не станут помогать людям. Так что, в конце концов, почти все погибнут и станут ходячими трупами. Человечество, которое Джармуш образно, но не то чтобы оригинально сравнит с муравьями в муравейнике (привет «Андалузскому псу» Бунюэля), не спасётся. А вы вообще чего ждали от фильма про зомби-апокалипсис? Выжить смогут лишь те, кто не принял участия в общем беспределе. Те, кто не сражался, а наблюдал за всем со стороны. Может, и правда, единственно возможное спасение при таких обстоятельствах – не вмешиваться в ход событий? Схожая жизненная философия была и у пристально наблюдающего за окружающим миром поэта Патерсона из предыдущей картины Джармуша. О новом же его фильме не хочется выносить никаких оценочных или категоричных суждений. Нет смысла ударяться в крайности, раз и навсегда объявляя его хорошим или плохим. Общее впечатление от него – скорее какое-то нейтральное. В итоге тут можно прийти к двум заключениям, к двум возможным мнениям:

1. Новый фильм Джармуша скорее жив, чем мертв.

2. Новый фильм Джармуша скорее мертв, чем жив.

Третьего не дано. Истина, видимо, где-то посередине. А выбрать что-то одно каждый для себя может сам.

Иван Цуркан