Обещать – не значит жениться («Эмма.», реж. Отем де Уайлд)
Как сообщает нам постер, Эмма Вудхаус «остроумна, талантлива, обеспеченна». Первый и единственный титр в самом начале добавляет, что также она «красива, умна и богата», и «живёт на свете двадцать первый год, не ведая горестей и тревог». Одним словом, Эмме явно повезло – похоже, ей можно только позавидовать.
Да вот только завидовать нечему. Прозябающая в сельской английской глуши барышня явно не знает, чем себя занять, и от скуки (хотя, скорее из-за природной склонности) занимается тем, что манипулирует людьми. То есть устраивает судьбы знакомых и семейное счастье своих подруг, считая себя настоящим знатоком человеческих душ и мастером романтической интриги. Естественно, она ошибается. А всё потому, что эта юная особа с детства избалованна и эгоистична и живет в полной уверенности, что весь мир вращается исключительно вокруг неё одной.
В 2020-м году кажется, что уже не осталось такого произведения Джейн Остен, которое ещё не было бы экранизировано по меньшей мере трижды. Но вот за последние несколько лет сперва выходит «Любовь и дружба», затем появляется сериал «Сэндитон», и настаёт черед «Эммы». Не самый известный роман Остен (хоть уже и тоже несколько раз экранизированный) оказывается в руках Отем де Уайлд, создательницы музыкальных видеоклипов, которая выбирает «Эмму» в качестве материала для дебюта в большом кино. При создании фильма ей помогает канадско-новозеландская писательница Элеанор Каттон («Светила»), отвечавшая за адаптацию классического текста и превращение его в сценарий.
С первых же кадров чувствуется, что создатели фильма ставят перед собой цель позабавить и рассмешить современного зрителя таким очаровательно несуразным, уютным – и бесконечно далеким от нас! – миром XIX века. На рассвете, пока ещё темно, Эмма совершает прогулку в оранжерею, чтобы собрать цветов для своей подруги, а слуга за её спиной несёт фонарь дабы осветить ей путь. Её папà больше всего на свете боится сквозняков и постоянно пересаживается с кресла на кресло, заставляя слуг то и дело менять их положение и переставлять ширмы, чтобы не дуло. Священник в местной церкви путает слова, соседка ужасно болтлива, а при слове «снег» за званым ужином все тут же готовы вскочить из-за стола и бросится к каретам, чтобы не простудиться.
Одним словом, перед нами – типичный водевиль. Комедия положений (а не нравов, как было у Джейн Остин), в которой акценты расставлены так, что персонажей воспринимаешь не как живых людей, а как комические функции. Всё нарочно, всё искусственно, всюду сплошной гротеск. И эта интонация в итоге играет с фильмом дурную шутку: когда во второй половине «Эмма.» пробует встать на мелодраматические рельсы, ей это не удаётся – комедия побеждает, и интрига тонет в комических эскападах героев. А зритель, настроившийся на юмористическую волну, оказывается уже не в состоянии переключиться.
Весь фильм Отем де Уайлд строит как набор коротких забавных эпизодов, соединенных между собой ритмичными дробными переходами, так что из диалогов бывает сложно понять, кто кому кем приходится и в каких отношениях состоит. Эти сценки сопровождаются почти не смолкающей музыкой (а выбор музыкального сопровождения здесь полностью созвучен эпохе – сплошь оперные арии и народные английские и шотландские песни), и потому их больше воспринимаешь как последовательность отдельных стоп-кадров, чем как внятный рассказ. Этому во многом способствует монотонность ритмического рисунка фильма на всём его протяжении, которая почти без изменений сохраняется до самого конца.
Однако отсутствие внятной и увлекательной интриги, рыхлый сюжет и прочие недостатки картины с лихвой искупаются её изобразительной стороной и изумительным цветовым решением. Работа художников восхищает в первую очередь безупречным вкусом, затем – изысканной тонкостью колористических решений и, наконец, окончательно обезоруживает своим до мелочей продуманным разнообразием. Каждый новый выход героини в свет заставляет глаз радоваться, всматриваясь в складки платья и малейшие швы и узоры на ткани, а её шляпки и вовсе можно было бы использовать в качестве головных уборов английской королевы на скачках в Аскоте. Не отстают в этом отношении и другие персонажи, и костюмы вместе с декорациями в итоге и задают настроение для каждой сцены и создают общую атмосферу. Сложности художникам добавляло ещё и то, что фильм показательно разделен на четыре времени года; в каждом – своё освещение, свой преобладающий оттенок и цвет. Но самое главное, что в костюмах оскароносной художнице Александре Бирн («Волшебная страна», «Елизавета», «Золотой век») удалось найти золотую середину между гротескным преувеличением и аристократическим изяществом. То есть сделать то, чего, увы, не удалось Отем де Уайлд при работе с актёрами.
Хотя кастинг здесь как на подбор: молодое поколение в лице Ани Тейлор-Джой («Ведьма»), Джоша О`Коннора («Корона», «Дарреллы»), Мии Гот («Суспирия», «Эверест») и звёзд сериала «Sex Education» встречается с ветеранами британского экрана Биллом Найи, Рупертом Грейвзом и Мирандой Харт. Но ощущение такое, что актёры не играют, а только понарошку обозначают эмоции и действия своих персонажей, – и от этого им трудно по-настоящему сопереживать. Это смешение двух поколений, пожалуй, лучше всего иллюстрирует неопределённость создателей новой «Эммы.» относительно целевой аудитории: для молодёжной она чересчур степенна и канонична (это явно не «Дикинсон»), а для возрастной – недостаточно стилистически выдержана. И в любом случае проигрывает в сравнении с классическими экранизациями Джейн Остин вроде «Гордости и предубеждения» и «Разума и чувства» (обе - 1995). Другой вопрос, что, возможно, создатели «Эммы.» и не ставили перед собой цели сказать что-то новое в выбранном жанре, а просто хотели сделать приятное и необязательное костюмное кино, сохранив весь необходимый набор компонентов, как то балы, джентльмены, поместья, костюмы, разговоры о погоде и любовные интриги. Это им удалось. И всё же эта экранизация вряд ли станет для Джейн Остин последней (будем надеяться, что нет). Так что пресловутая точка в названии выглядит несколько самонадеянной – уместней было бы многоточие.
