Оранжевый понедельник

Мы привыкли воспринимать цвет как визуальное явление. Но для некоторых людей цвет нечто большее: он связан со звуком, текстурой, вкусом или фигурами. У цифр, букв и дней недели свой оттенок. Цифра 1 — белая, буква М — синяя, а понедельник — каждую неделю оранжевый. Кажется, что у тех, кто говорит об этом, разыгралось воображение, но такое удивительное восприятие окружающего мира у 4% человечества. Это синестезия.

Синестезия — неврологический феномен, при котором два, три или более чувства накладываются друг на друга. Синестетик может не просто слышать голос другого человека, а видеть его, чувствовать вкус и ощущать прикосновения. Типов синестезии более 70: вкус времени, запах симфонии, характер и эмоции цифр, хотя самый распространенный тип — цветовой слух. Человек с цветовым слухом, видит цветовые зрительные образы, когда слушает музыку. Любой тип синестезии индивидуален и отражает субъективное восприятие мира, рассказывая, почему два человека видят одно и то же по-разному.

Учёные-психологи только в середине XX века заинтересовались этим явлением. С помощью психологических экспериментов они подтвердили, что синестезия происходит неосознанно. Одно чувство непроизвольно задействует другое. Но в остальном синестетики ничем не отличаются от других людей, разве что больше склонны к творческой деятельности и успешны в тех видах, которые связаны со “стимулами”, вызывающими у них синестезию. Среди творческих людей много синестетиков: писатель Владимир Набоков, поэты Шарль Бодлер и Артюр Рембо, художники Василий Кандинский, Дэвид Хокни, композиторы Николай Римский-Корсаков и Ференц Лист.

Один из известных синестетиков — художник Василий Кандинский, чьи абстрактные картины  были результатом его видения звуков в цвете, линиях и формах. На концерте в Мюнхене художник услышал музыку Арнольда Шенберга, которая вдохновила написать картину Impression III (Concert). Жёлтый на картине характеризует звук. “Цвет — это клавиша. Глаз — молоточек. Душа — многострунный рояль. Художник есть рука, которая посредством того или иного клавиша целесообразно приводит в вибрацию человеческую душу”. Сам Кандинский играл на виолончели, инструменте который был для него глубокого синего цвета.

Кстати, Кандинский презирал попытки критиков логически объяснить картины, которые он ощутил благодаря синестезии. Он предлагал им перестать думать, а  открыть глаза на живопись и почистить уши, чтобы услышать музыку. И если они окунутся неизведанный новый мир, то большего и не нужно. Свои взгляды на взаимодействие музыки, цвета и форм, а также возможности синтеза всех видов искусства Кандинский изложил в книге “О духовности в искусстве”.

Писатели также выражали синестетический опыт в своём ремесле. Писатель Владимир Набоков рассказал о своей синестезии в автобиографическом романе “Speak memory” (“Память, говори”). Он был не единственным синестетиком в семье: его мироощущение передалось по наследству от матери. Елена Ивановна Набокова не видела ничего странного в восприятии маленьким Вовой предметов и фигур не в тех цветах, в которых они окрашены. Когда семилетний мальчик сказал маме, что кубики "неправильного цвета", она восприняла это естественно.

Вскоре выяснилось, что цвет некоторых букв у мамы с сыном совпадает, к тому же, Елена Ивановна видела цвет нот. Хотя сам писатель оставался равнодушен к музыке. “В определенном эмоциональном состоянии я способен вынести сочные спазмы скрипки, — писал Набоков, — но концертное фортепиано и решительно все духовые в небольших дозах вызывают во мне скуку, а в больших — оголение всех нервов". Мать Набокова поощряла его зрительное восприятие. Вероятно, это помогло Набокову в течение всей жизни воспринимать синестезию как свою особенность. Она стала даром, который писатель выражал в творчестве.

Набоков рассказывал о цветах букв, их качестве и отличии английских звуков от французских. Какая окраска, форма и вкус у букв русского алфавита. Звуки обладали не только цветом, но и другими чертами: "Л" у писателя "лирический", "мелодичный", "текучий", "нежный", как часть женского украшения. Ло-ли-та.

Как полагают исследователи, синестетиками были поэты Артюр Рембо и Шарль Бодлер. Рембо связывал гласные звуки с конкретными цветами. Свои образы он проиллюстрировал в сонете “Гласные”, который стал важной частью психологических исследований синестезии.

“А – черно, бело – Е, У – зелено,  О – сине, И – красно:
Я хочу открыть рождение гласных”.

В творчестве Бодлера хороший пример синестезии — строки стихотворения “Соответствия”:

«… Где все едино, свет и ночи темнота,
Благоухания и звуки и цвета
В ней сочетаются в гармонии согласной.
Есть запах девственный; как луг, он чист и свят,
Как тело детское, высокий звук гобоя, …»

Пример из музыки — венгерский композитор Ференц Лист, который приводил оркестрантов в недоумение своими просьбами: “Пожалуйста, джентльмены, добавьте в игру немного голубого! Этот тон требует его!” или “Это глубокий фиолетовый, пожалуйста, не теряйте его” Менее розово!” Вероятно, оркестранты сразу решили, что Лист хочет быть смешным, но со временем поняли, что он действительно видел цвета в звуках.