Геннадий Хазанов — артист, а не балагур

Почему самые талантливые мира сего — люди если не трагичной, то сложной судьбы? Неужели для того, чтобы человек достиг высот, его должен как минимум бросить отец? Подобный сценарий — своего рода предоплата за успех. Но как плательщику это понять, когда будущее столь абстрактно и иллюзорно, а от настоящего хочется волком выть? Чувствуют, понимают и борются. По крайней мере, последнее точно.

Судьба Геннадия Хазанова - наглядный пример противостояния гения с судьбой. Воспитанный матерью, он не знал отца, но в 11 лет был полон решимости его отыскать. К сожалению, встрече не суждено было случиться: актёр прожил с отцом в одном подъезде несколько лет, но узнал об этом лишь после смерти родителя. Согласитесь, даже специально такого фантасмагорического сюжета не придумаешь. С детства питавший нежные чувства к самодеятельности и театру, он несколько раз штурмовал театральные ВУЗы столицы, а в ответ получал лишь невыносимое: «У вас нет таланта».

Мечту о большой сцене и полном зале Геннадий Викторович унаследовал от матери, Ираиды Моисеевны, которая, вопреки душевным порывам, окончила институт связи и всю жизнь проработала на заводе им. Ильича. Школьником Хазанов выучился игре на фортепиано, а затем обнаружил в себе талант пародиста: копировал известных личностей, одноклассников и даже учителей. Уже тогда, проявлявший пробивной и строптивый характер, мальчик однажды позвонил из учительской своему любимому актеру Аркадию Исааковичу Райкину, мол: «уж очень хочется на ваш спектакль попасть». В результате пятнадцатилетний Хазанов не только с небожителем познакомился, но и игру его наблюдал прямиком из оркестровой ямы, попросив место ближе к сцене. Но ни завидная решимость, ни занятия в театральной студии Марка Розовского не помогли Геннадию Викторовичу попасть в вожделенное закулисье. Названия и адреса ВУЗов менялись, а экзаменаторы были непреклонны, словно состояли в тайном заговоре. Даже в театроведы Хазанова не приняли — сказали: «вам бы на актерский». «Так скажите это им», — отшутился абитуриент со стажем. С первой попытки ему покорился МИСИ, им. Куйбышева — самое подходящее место для гуманитария-лицедея. Иной бы здесь заскучал, потерял всякую надежду, разуверился в своем таланте, и вперед, достраивать Москву. Но Хазанов и строительный институт умудрился превратить в мастерскую, в площадку для творчества: именно в МИСИ родился первый персонаж будущего артиста — студент кулинарного техникума,  практически превратившийся в амплуа.

Во время очередного штурма Щукинского училища Геннадий Викторович познакомился с Александром Ширвиндтом, невольно решившим его судьбу. «Есть такое место,— поделился Александр Анатольевич,- туда берут всех, кто в ВУЗы экзамены провалил». Так Хазанов покорил не театральные, но эстрадные подмостки — поступил в Государственное училище циркового и эстрадного искусства, а по его окончании нашел себя как артист разговорного жанра. Тридцать лет эстрадной деятельности, балансирования между начальственным «осуждам-с» и зрительским «одобрям-с», заколдованная публика, отвечающая на актёрские искания разрядами смеха. Но Хазанову, видевшему себя артистом, а не балагуром, это всё далось непросто.

И Геннадий Викторович ушел в мир закрытый и непокорный, в театр, в постановки режиссера Леонида Трушкина, которые с успехом идут вот уже несколько сезонов на сцене Театра эстрады. Современный зритель сегодня знает другого Хазанова — актёра, на чьём счету роль Сталина и, быть может, по иронии судьбы, Аркадия Райкина. Хазанова — эмоционального, сопереживающего и справедливого члена жюри в проектах Первого канала. Хазанова — примерного семьянина (вопреки стереотипам о творческих людях, верен он не только сцене). Артисту, которому рукоплещут молодые преемники из Comedy Club. Счастливого человека, считающего, что жизнь лишена трагизма.

Наверное, в этом нехитром правиле — не считать жизнь затянувшейся трагедией — и заключается ответ на вопрос: «Как добиться поставленной цели?». Жизнь по Хазанову – это ухабистый путь взлетов и падений, по которому ты должен идти, пока не растрачен потенциал, пока несколько невысказанных миру фраз теплятся где-то на донышке.

Ольга Степанян