Возрождение "Умирающего лебедя"

Название этой хореографической миниатюры настолько глубоко вошло в нашу культуру и язык, что в результате даже стало фразеологизмом, имеющим подчёркнуто ироническую коннотацию. Согласно словарю, это человек «вялый», «медлительный», «находящийся в состоянии полусна». Довольно иронична и оценка миниатюры многими нашими современниками: «долго машет крыльями и умирает, вот вам и весь балет».

Отношение к образу умирающего лебедя всегда было крайне противоречивым, с самой премьеры в 1907 году на благотворительном концерте для неимущих в великой Мариинке. Этюд «Лебедь», а именно так изначально он назывался, приняли хорошо, но посчитали слишком уж смелым. В консервативной балетной среде использование связующих па в качестве основы для всего танца, надо думать, вызывало смешанные чувства. 

С точки зрения балетной техники, сложность этого танца заключается только в движении рук. Уникальность этюда скорее в самом образе лебедя, рождённого в великолепной музыке Камиля Сен-Санса, но взращённого на русской балетной сцене усилиями балетмейстера Михаила Фокина и великой балерины Анны Павловой.

Фокин шёл за музыкой, его «Лебедь» — это визуальное воплощение мелодии. Сам танец был придуман за несколько минут, экспромтом, корректировался прямо на ходу: балетмейстер демонстрировал движения, а Павлова повторяла за ним. Особое положение корпуса, головы, пластика рук балерины – всё это раскрывает образ Лебедя, в контексте сюиты «Карнавал животных» — единственного существа, не отражающего человеческих пороков.

Сам Сен-Санс был крайне удивлён тем, как русские восприняли и воплотили этот художественный образ. Ничего не было изменено в его прекрасной музыке, но куда-то пропали мажорные ноты и мечтательность, появились мотивы тревоги, обречённости, полнейшей беспомощности перед лицом смерти. Трепетная, тонкая, эфирная красота изо всех сил борется за жизнь, но, в конце концов, терпит поражение. Фокин предпочёл идею эффектам. Никакой мишуры, декораций, зрелищных прыжков – всё это принесено в жертву эстетике художественного реализма.

Некий общий рисунок танца дошёл и до наших дней, однако «Умирающий лебедь» продолжал меняться и трансформироваться благодаря введённой ещё самим Фокиным импровизационной составляющей. У каждой балерины, работающей над этим образом, лебедь получается свой. Залог бессмертия «Умирающего лебедя» в его эфемерности и переменчивости, а также в допустимости великого множества трактовок и нововведений.

Самый сложный элемент миниатюры – смерть – каждая балерина передаёт по-своему. Смерть Лебедя Павловой бесхитростна, можно даже сказать некрасива по сравнению с жизнью, что делает конец ещё более печальным.

Лебедь Галины Улановой как будто и не умирает, а всего лишь засыпает, утомленный своим чудесным и полным жизни танцем. В её движениях нет напряжения, никакого предчувствия беды, одна лишь мягкость.

У Майи Плисецкой лебедь получился очень близким Сен-Сансовскому, он величественен, благороден, не так хрупок и беспомощен. И его смерть представляет собой настоящую борьбу, последний взгляд в небеса не смеренный, а полный обиды на такую роковую несправедливость.

Изумительный образ получился у Ульяны Лопаткиной: ей удалось не просто изобразить, а по-настоящему «сыграть» лебедя. В какой-то момент появляется ощущение, что перед тобой не женщина, а настоящая, великолепная птица. Необычайной красоты белые перья, сильное, но хрупкое тело, реалистичность движений. Её гибель таинственна и внезапна. Лебедь Лопаткиной как будто не до конца понимает, что с ним происходит, почему крылья вдруг отказываются повиноваться, а голова неуклонно тянется к земле.

Француженка Иветт Шовире уделила большое внимание смерти своего лебедя: если у большинства балерин гибель получается картинной, то у Шовире всё максимально реалистично: падение, предсмертная судорога и полное расслабление тела. Её лебедь умирает так, как умирает человек. Многие балерины ограничиваются скорбным взглядом, а у Шовире мимика занимает исключительное место в создании образа.

Традиционно «Умирающего лебедя» танцуют женщины, хотя на классической сцене этот образ примеряли на себя и мужчины, к примеру, Валерий Михайловский. Постановки подобного рода – большая редкость, и этому есть простое объяснение. Изначально хореография создавалась для балерины, сам образ необычайно женственный, так что мужчина в этом амплуа выглядит как пародия, как актёр шекспировских времён, одетый прекрасной дамой.

Впрочем, на таких «прекрасных дам» тоже есть спрос. Американский мужской балет «Трокадеро», например, не первый год показывает свою комедийную интерпретацию миниатюры вместе с «Лебединым озером» и «Тарантеллой». Стройный мужчина, одетый в костюм лебедя со всеми атрибутами, изображает «дряхлую», но тщеславную птицу, из его пачки непрерывно вылетают перья, а некоторые движения и особенно мимика напоминают о персонажах старых диснеевских мультфильмов. Несмотря на некоторое очевидное издевательство над образом классического лебедя, нельзя не отметить пластику и артистичность «балерины». Многие консервативные зрители не одобряют это «шоу трансвеститов», однако, смелость, с которой члены труппы взялись за сложнейшие «женские» танцы, не может не впечатлить.

Миниатюра Фокина иногда выходит за пределы балетной сцены. Попадает на совсем другие подмостки, иногда импровизированные. Сеть облетело видео с так называемым «чёрным лебедем» — Лилом Баком, «легендой уличных танцев». Под аккомпанемент виолончели Бак демонстрирует «современное прочтение» этюда, хотя, на мой взгляд, от классического варианта там осталась только музыка Сен-Санса. Не знаю, что за существо изображал Бак — трудно представить лебедя, умирающего в столь замысловатой йоговской позе.

Вкусы публики меняются, танец становится всё более сложным и зрелищным. Однако, до сих пор артисты балета и танцоры всего мира в поисках простоты и идейной полноты возвращаются к классическому «Умирающему лебедю». Так что бессмертный лебедь ещё долго будет вдохновлять человечество своей непередаваемой грацией и жаждой жизни.

Елизавета Савостьянова