Приключения Тима Бертона в стране Кино

«Я всю свою жизнь был собой, и если ты этого не заметил – изъян в тебе». Вот что говорит отец семейства Блум своему сыну в фильме «Крупная рыба» (2003). А зритель, сразу же проводя параллель, ассоциирует эту идею и с самим Тимом Бертоном, чьим детищем фильм и является. То ли благодаря удивительным качествам самого режиссера, то ли благодаря стечению случайностей (которые мы точно знаем, что не случайны), Тиму до сих пор удается оставаться верным самому себе среди голливудской традиционности (а если называть все своими словами, то шаблонности) и стремлением продюсеров делать деньги. Бертону к тому же отлично удается своей исключительностью еще и взрывать кассовые сборы, волновать зрителя своими работами. Как же он это делает?

Если верить столь модному сегодня психоанализу Фрейда, особенности, глубокие душевные травмы и переживания человека – родом из детства. В случае с нашим мрачным сказочником, этот факт вполне может сойти за правду. Детство Бертона было далеко не радужным: чуждость родителей, отсутствие теплых взаимоотношений в семье, нехватка заботы и внимания. Поговаривают даже, что родители Тима в детстве заложили кирпичом окна в его детской. Это ли не зачин сказки: злые бесчувственные родители запирают своего сына в башне. Вот и часть сюжетной линии «Трупа невесты» (2005), правда, в несколько измененном виде, но с сохранением основных составляющих. Готическим мрачным стилем (столь ярко выраженном в том же анимационном фильме) Тим Бертон тоже обязан своему несчастному юношеству. Предоставленный самому себе, он коротал время в кинотеатрах, отдавая предпочтение низкобюджетным ужастикам Роджера Кормана и своеобразным хоррорам Марио Бава. Не самый очевидный и классический выбор учителей-мастеров, но именно это сочетание вместе с жизненным опытом Бертона дало толчок к такой творческой самобытности режиссера.

Самобытности, которая не перестает удивлять зрителя и по сей день! Сколько бы статей и списков не было бы составлено о десяти, двадцати типичных вещах, которые обязательно будут в фильмах Бертона, вряд ли этого режиссера можно назвать повторяющим самого себя. Его страсть к сумасшедшим героям (Безумный Шляпник из «Алисы в стране чудес», 2010, Эдвард Руки-Ножницы из одноименного фильма, 1990), к работе с одними и теми же актерами, вечной клоунадой и театральностью в картинах – это все выглядит скорее штрихами стиля, нежели клише; отличительными пунктами, нежели отсутствием разнообразия.

Кинотека Бертона пестрит довольно различными жанрами, но выглядит органично как раз благодаря единому особому стилю режиссера. Тим создавал и комедии, в которых много гротеска и черного юмора (его первый полнометражный  проект «Большое приключение Пи-Ви», 1985); и фильмы-фэнтэзи с моральными и психологическими подтекстами («Эдвард Руки-Ножницы», 1990; «Крупная рыба», 2003); и, конечно, ужасы, в которых присутствуют и остроумные шутки, и устрашающая атмосфера, но без пошлости и фанатизма («Сонная лощина», 1999;«СуинниТодд, демон-парикмахер с Флит-стрит», 2007). Особое место в творчестве Бертона занимают сказки в своеобразной интерпретации. Конечно, классическим примером будут до невозможности уютный фильм «Чарли и шоколадная фабрика» (2005) с долей сумасшествия и фееричная «Алиса в стране чудес» (2010), безумная от начала до конца. Но элементы сказочности Тим вклеивает и в другие свои работы: через такие маленькие элементы, как волшебную чудесную музыку, построение сюжета, закадровый голос, рассказывающий историю, типичные для сказки предсказания и пророчества. Эти мелочи добавляют каждому бертоновскому фильму немного наивности и доброты, что в совокупности со свойственной его творчеству мрачностью и готикой создают невероятно гармоничные картины. Возможно, в этом крайне противоречивом коктейле и есть секрет Тима Бертона. Возможно, сочетая, казалось бы, несочетаемое, мрачному сказочнику и удалось вывести формулу идеальной сказки даже для искушенного зрителя.

Влада Лодеск